1794 г. Людвиг ван Бетховен живет в Вене, имеет успех в свете, любовные увлечения молодого человека не отличаются ни длительностью, ни глубиной – но случаются весьма часто. Но главное для музыканта – слава исполнителя-виртуоза, которая все более возрастает… Однако молодой музыкант далек от беззаботного наслаждения успехом: чтобы поддерживать и приумножать его, нужно потакать вкусам публики – зачастую легкомысленной, падкой на внешний блеск виртуозности – поступаясь своими собственными творческими устремлениями. Каким же путем пойдет композитор?

Гениальность Бетховена позволила ему сочетать в своих творениях этого периода проявления собственной творческой индивидуальности с эффектностью, которая производила на венскую публику столь благоприятное впечатление. В четырехчастной Сонате № 2 ля-мажор, которую создал он в 1796 г., есть и множество виртуозных приемов – таких, как пассажи или широкие скачки, есть и оттенок юмора, заставляющий вспомнить о гайдновских произведениях, но есть и такие черты, которые уже в это время четко очерчивают облик будущего автора «Аппассионаты» и сонаты « ».

Так, типичные для Бетховена акценты, приходящиеся на опорные точки, появляются уже в главной партии первой части (Allegro vivace) в серии кадансов. Однако «озорной» облик главной партии перекликается с сонатами . Но в соотношении главной и побочной тем видится уже совсем не гайдновская контрастность – томная и даже порывистая побочная партия предвосхищает романтические мелодии. Особую страстность придают ей синкопы, хроматизмы, тремоло шестнадцатыми, сопровождающее мелодию, а также гармония – здесь появляется малый уменьшенный септаккорд. В то время, когда создавалась соната, все это казалось новым. Мелодическое развитие побочной партией обрывается в кульминационной точке громкими «возгласами», возвещающими начало заключительной партии. В ней возвращается атмосфера беззаботного веселья, царившего в главной партии.

С творческим обликом Бетховена в первую очередь ассоциируется героическое начало, и оно тоже присутствует в ля-мажорной сонате. В разработке преображается один из элементов главной партии, сближаясь с фанфарной интонацией. Особую напряженность придает ему тремоло шестнадцатыми, которое в экспозиции сопровождало побочную партию – так сближение элементов, контрастировавших в экспозиции, порождает принципиально новый образ. Волевое звучание приобретает и другой элемент главной партии, в экспозиции вовсе не производивший впечатления активного – но теперь активность его усиливается секвенционным развитием. Весьма оригинально преломляет Бетховен традиционный классицистский прием – доминантовый органный пункт перед репризой: здесь этому разделу сонатной формы предшествует затишье на доминантовой гармонии. Эта цезура формы становится выражением страстного желания возвратиться к первоначальным образам. Реприза ничего принципиально нового в них не вносит, но затишье в конце части создает впечатление незавершенности, что тоже весьма типично для бетховенских сонатных циклов, которые становятся благодаря этому особенно цельными.

Характерные черты стиля Бетховена еще яснее представлены во второй части – Largo appassionato. Почти «скрипичные» в своей кантиленности темы излагаются чаще всего в среднем регистре – самом насыщенном, наиболее располагающем к «пению» на клавишном инструменте, лишь в последнем проведении она переходит в более высокий регистр (здесь композитор словно поручает ее деревянным духовым с их «легким» тембром). Тема приобретает особую эмоциональность благодаря насыщенной фактуре. В этой медленной части господствует созерцательное настроение.

Ярким контрастом к медленной второй части звучит третья, где традиционный менуэт заменен скерцо – и в этом проявляется новаторство композитора. Скерцо второй сонаты (Scherzo. Allegretto) еще соответствует первоначальному значению этого слова – «шутка»: здесь действительно присутствует изрядная доля юмора. Но есть в скерцо и кантиленное начало – оно сосредоточено в трио.

В финале (Rondo. Grazioso) композитор использует форму рондо. Здесь господствует изящество и виртуозный блеск, столь любимые слушателями-современниками. Однако чеканный ритм, акценты и даже отдельные фанфарные интонации, проникающие в финал, и здесь демонстрируют типично бетховенский «музыкальный язык»: молодой композитор, создавая нечто такое, что наверняка понравится публике, тем не менее, остается самим собой и открывает новые пути в развитии жанра сонаты. Несмотря на влияние и , ощущающееся здесь, Бетховен уже заявляет о себе как о композиторе весьма самобытном.

Интересный поворот судьбы ожидал Сонату № 2 в России: в 1910 г. Александр Иванович Куприн написал рассказ «Гранатовый браслет», в котором вторая часть сонаты играет весьма важную роль, становясь своеобразным посмертным посланием героя к возлюбленной.

Музыкальные Сезоны

Все права защищены. Копирование запрещено

Продолжаем список знаменитых 32 сонат Бетховена для фортепиано. На этой страничке Вы увидите краткую информацию о второй сонате из данного цикла.

Краткая информация:

• Номер произведения: Ор.2, №2
• Тональность: Ля мажор
• Синонимы: вторая фортепианная соната Бетховена
• Количество частей: 4
• Когда была издана: 1796 год
• Кому посвящена: как и два других произведения данного опуса ( и третья сонаты), это произведение также посвящено Йозефу Гайдну , к тому времени уже бывшему учителю Бетховена.

Краткая характеристика сонаты №2.

Известный музыковед Дональд Тови охарактеризовал данное произведение, как «Безупречно выполненное произведение, находящееся за гранью традиций Гайдна и Моцарта с точки зрения как гармонии, так и драматической мысли, за исключением Финала» .

Данное произведение вступает в сильный контраст между первой и третьей сонатами, опубликованными под этим же опусом. На самом деле, если противопоставить характер второй сонаты большинству других произведений Бетховена, то можно предположить, что в те времена (а это были ) композитор как бы искал некий компромисс .

С одной стороны задатки «позднего Бетховена» мы наблюдаем уже в первых произведениях композитора, включая из этого же опуса, где агрессивный (в хорошем смысле) бетховеновский темперамент просто невозможно не заметить. Но с другой стороны бурно разрастающаяся слава молодого пианиста-виртуоза и знакомство его с влиятельными венскими аристократами как бы «держали эмоции композитора в узде», заставляя подражать формату композиции того времени.

Ведь Бетховен в те времена был известен не столько в качестве композитора, сколько, как пианист-виртуоз . Поэтому выплескивать весь свой темперамент на нотный лист пока еще не совсем состоявшемуся композитору было рано — да и, скорее всего, слушатели бы его не поняли.

Более того, соната была посвящена не кому-нибудь, а самому Гайдну , который, как мы знаем, был убежденным консерватором в области композиции и не особо одобрял новаторские веяния своего ученика — Людвига. Поэтому молодой композитор на тот момент пока еще не мог себе позволить выпустить всю свою затаившуюся в тени композиторскую мощь на творческую свободу. Тем более, что в первой сонате Бетховен итак оставил видимый отпечаток характерного ему темперамента.

И вправду, если быстрым взглядом сравнить все части этого произведения с «Первой сонатой», то можно сразу обнаружить, что в совокупности «Вторая соната» совершенно не наполнена тем самым, свойственным поздним произведениям композитора драматизмом , который мы с Вами отчетливо наблюдаем в предыдущем произведении.

Напротив, во второй бетховеновской сонате тот самый «мажор» мы видим не только в ключе, но также и наблюдаем его в характере самого произведения. Однако даже в этой, казалось бы, компромиссной сонате местами все же проскакивает бетховеновский стиль.

Слушаем произведение по частям

Как и в случае с первой сонатой данного опуса, вторая соната состоит из четырех частей:

1. Allegro vivace
2. Largo appassionato (Ре мажор)
3. Scherzo: Allegretto
4. Rondo: Grazioso

Часть 1. Allegro vivace

Первая часть представляет собой достаточно яркое и богатое произведение, сочетающее в себе как шутливые нотки сонат Гайдна (буквально с первых нот), так и серьезные виртуозные элементы, включая гаммообразные движения 16-ми триолями в главной партии.

Однако на смену игривому «гайдновскому» вступлению, а также ритмически четкой и в то же время жизнерадостной игре уже «бетховеновских» кадансов, поначалу обещающих веселье и радость, постепенно приходит почти что романтичная побочная партия, начинающаяся в ми-миноре.

Минорное начало побочной партии взволнованно идет вперед и, как бы, поднимаясь по нарастающей, становится все тревожнее и тревожнее. И вдруг, уже у самой кульминации, как бы обманывая слушателя, мелодия кричит: «Ну что, слушатель, повелся на обман? — Нечего грустить, это же мажор!» - и с этого момента мы вновь слышим нотки радости.

В общем, послушайте сами:

Часть 2. Largo appassionato (Ре мажор)

Достаточно редкий случай в репертуаре бетховеновских сочинений, когда композитор использует такую медленную маркировку темпа, как «Largo».

В этом движении очевидна высокая степень контрапунктического мышления самого Бетховена при минимальном влиянии стиля старших композиторов.

С первых нот мелодия волей неволей навязывает ассоциацию с каким-нибудь квартетом . Такое ощущение, будто бы мелодия, действительно, была сначала написана для струнного квартета, а затем ее просто перенесли на клавиатуру фортепиано.

Интересно представить, каково было пианистам того времени воплотить эту задумку композитора в реальность, учитывая особенности звукоизвлечения на тогдашних инструментах!

В общем, послушать часть 2 второй сонаты Бетховена можно на видео ниже:

Часть 3. Scherzo: Allegretto

Хотя «Скерцо» здесь используется, можно сказать, вместо традиционного менуэта, все-таки уж очень сильно оно напоминает менуэт.

Короткое и, при этом, изящное движение, начинающееся с веселых и шутливых нот и заканчивающееся ими же, посередине разбавлено достаточно контрастным и интересным «Трио».

Часть 4. Rondo: Grazioso

С одной стороны — красивое и лиричное рондо, но с другой стороны, многие музыковеды считают его некой «уступкой» молодого Бетховена.

Если в первых двух частях этой сонаты еще проглядывается бетховеновская эмоциональность, то в четвертой части многие наблюдают чуть ли ни математически спланированное логическое завершение.

Будто бы Бетховен в этой части выразил не свои эмоции, а показал то, что венская публика привыкла и хотела слышать. Есть даже мнение, что Бетховен таким образом как бы насмехается над венской публикой, мол «Раз хотели такую музыку, так получайте!».

Хотя, в некоторых деталях все-таки проглядывается бетховеновский темперамент. Только здесь буря не сметает все на своем пути, а лишь иногда дает о себе знать!

УПРАВЛЕНИЕ КУЛЬТУРЫ САХАЛИНСКОЙ ОБЛАСТИ

ГОУ СПУ САХАЛИНСКОЕ УЧИЛИЩЕ ИСКУССТВ

КУРСОВАЯ РАБОТА

По предмету «Анализ

музыкальных произведений»

тема: «Анализ финала Первой

сонаты Л.Бетховена»

Выполнила студентка V курса

специальности «Теория музыки»

Максимова Наталья

Руководитель Мамчева Н. А.

Рецензент

г. Южно-Сахалинск

ПЛАН РАБОТЫ

I ВВЕДЕНИЕ

1. Актуальность работы

2. Цели и задачи работы

II ОСНОВНАЯ ЧАСТЬ

1. Краткий теоретический экскурс в тему

2. Подробный разбор и анализ финала 1й сонаты

III ВЫВОД

IV ПРИЛОЖЕНИЕ-СХЕМА

V

Бетховен – одно из величайших явлений мировой культуры. «Его творчество занимает место в одном ряду с искусством таких титанов художественной мысли, как Толстой, Рембрандт, Шекспир» 1 . По философской глубине, демократичности, смелости новаторства «Бетховен не имеет себе равных в музыкальном искусстве Европы прошлых веков» 2 Композитор разрабатывал большинство существовавших жанров музыки. Бетховен – последний композитор 19 века, для которого классическая соната – наиболее органичная форма мышления. Мир его музыки впечатляюще разнообразен. В рамках сонатной формы Бетховен сумел подвергнуть многообразные виды музыкального тематизма такой свободе развития, показать такую яркую конфликтность тем на уровне элементов, о чем и не помышляли композиторы 18 века.

Сонатная форма притягивала композитора многими, только ей присущими качествами: показ (экспонирование) разных по характеру и содержанию музыкальных образов представлял неограниченные возможности, «противопоставляя их, сталкивать в острой борьбе и, следуя внутренней динамике, раскрывать процесс взаимодействия, взаимопроникновения и перехода в конечном итоге в новое качество» 3

Таким образом, чем глубже контраст образов, тем драматичнее конфликт, тем сложнее процесс самого развития. А развитие у Бетховена становится основной движущей силой преобразования сонатной формы. Таким образом, сонатная форма становится основой подавляющего числа произведений Бетховена. По словам Асафьева, «перед музыкой открывалась чудесная перспектива: вровень с остальными проявления духовной культуры человечества она [сонатная форма] могла своими средствами выразить сложное и утонченное содержание идей и чувствований XIX столетия».

Принципы бетховенского мышления полнее и ярче всего откристаллизовались в двух самых центральных для него жанрах – фортепианной сонате и симфонии.

В своих 32х фортепианных сонатах композитор с наибольшим проникновением во внутреннюю жизнь человека воссоздавал мир его переживаний и чувств.

Данная работа актуальна, т.к. анализ финала как заключительной части сонаты важен для понимания музыкального мышления композитора. А. Альшванг считает, что художественные приемы и принципы развития тематизма дают основание считать финал Первой сонаты «начальным звеном целой цепи бурных финалов, вплоть до финала «Аппассионаты».

Целью работы является подробный структурный анализ финала 1й фортепианной сонаты Бетховена, чтобы на основе сонатной формы проследить развитие и взаимодействие музыкальных тем, что является задачами работы.

II ОСНОВНАЯ ЧАСТЬ.

Зарождение сонатной формы относится к концу XVII - началу

XVIII столетий. Наиболее отчетливо ее черты проявились в фортепианных произведениях Доменико Скарлатти (1685-1757).Более полное свое выражение они нашли в творчестве Ф. Э. Баха (1714-1788). Окончательно же установилась сонатная форма в классическом стиле – в сочинениях Гайдна и Моцарта. Вершиной этого явилось творчество Бетховена, воплотившего в своих произведениях глубокие, общечеловеческие идеи. Его произведения сонатной формы отличаются значительностью масштабов, композиционной сложностью, динамикой развития формы в целом.

В.Н. Холопова определяет сонатную форму как репризную, основанную на драматургическом контрасте главной и побочной партии, на тональном противопоставлении главной и побочной партий в экспозиции и их тональном сближении или объединении в репризе. (Холопов В.Н.).

Л.А. Мазель определяет сонатную форму как репризную, в первой части (экспозиции) которой содержится последователь-

ность двух тем в разных тональностях (главной и подчиненной), а в репризе эти темы повторяются в ином соотношении, чаще всего, тонально сближаются, причем наиболее типично проведение обеих тем в главной тональности. (Мазель Л.А. Строение музыкальных произведений. М.: Музыка,1986. стр.360).

У И.В. Способина такое определение: сонатной называется форма, основанная на противопоставлении двух тем, которые при первом изложении контрастируют и тематически и тонально, а после разработки повторяются обе в главной тональности, т.е. тонально сближаются.(Способин И.В. Музыкальная форма. М.: Музыка,1980. стр.189)

Таким образом, сонатная форма основана на взаимодействии и развитии не менее двух контрастных тем.

В общих чертах, план типичной сонатной формы выглядит следующим образом:

ЭКПОЗИЦИЯ

РАЗРАБОТКА

ГП СП ПП ЗП

ГП СП ПП ЗП

Одна из главных движущих сил в сонатной форме – противоречие, контраст двух тем. Стремительная тема сопоставляется со страстной, но напевной, драматическая – со спокойной, мягкой, тревожная – с песенной и т.д.

В общем, для первой темы (главной партии) типичен более активный характер.

Для побочной партии типичен следующий выбор тональностей:

1. В мажорных произведениях – обычно тональности мажорной доминанты, третьей мажорной ступени. Реже выбирается тональность шестой мажорной ступени или шестой низкой минорной.

2. В минорных произведениях типичнее параллельный мажор, минорная доминанта. Начиная с Бетховена, встречается тональность мажорной шестой низкой ступени.

Сонатная форма заключает в себе несколько типичных черт:

1) Главная партия обычно представляет собой свободное построение либо период. Это динамичный, действенно – активный раздел.

2) Побочная партия – чаще образ другого характера. Обычно тонально устойчивее главной, более завершена в своем развитии и обычно больше по масштабам.

3) Связующая часть – осуществляет переход к побочной партии. Тонально неустойчива, не содержит замкнутых построений. Содержит 3 раздела: начальный (примыкающий к главной партии), развивающий и заключительный (предыктовый).

4) Заключительная партия представляет собой, как правило, ряд дополнений, утверждающих тональность побочной партии.

5) Для разработки характерна общая тональная неустойчивость. Развиваются, в основном, элементы главной и побочной партии.

В процессе своего развития, сонатная форма обогащалась различными видоизменениями, например: сонатная форма с эпизодом вместо разработки, сокращенная сонатная форма (без средней части) и др.

Как правило, сонатная форма используется в первых частях сонатно-симфонических циклов – сонат, симфоний, инструментальных квартетов, квинтетов, а также оперные увертюры. Нередко эта форма используется в финалах сонатно-симфоничесих циклов, иногда в медленных частях.

В целом драматургия частей ССЦ такова:

I часть. Как правило, активная, действенная. Экспонирование контрастных образов, конфликтность.

II часть. Лирический центр.

III часть. Жанрово-бытового характера.

IV часть. Финал. Подытоживание, вывод идеи.

Соната, как правило, трехчастна.

Первая фортепианная соната f moll (1796) начинает линию трагических и драматических произведений. В ней ясно проступают черты «зрелого» стиля, хотя хронологически она находится в рамках раннего периода. Ее первой части и финалу свойственны эмоциональная напряженность, трагическая острота. Adagio открывает собою ряд прекрасных медленных частей в музыке Бетховена. «Финал сонаты – Prestissimo – резко выделяется среди финалов его предшественников. Бурный, страстный характер, рокочущие арпеджио, яркие мотивные и динамические контрасты» 1 . Здесь финал играет роль драматической вершины.

Финал 1й сонаты написан в форме сонатного аллегро с эпизодом вместо разработки и разработочными элементами.

Экспозиция начинается с проведения главной партии в фа миноре в темпе Prestissimo «очень быстро», в свободном построении. Эта партия уже имеет в своей основе 2 контрастные темы – драматическую активно- волевую «в фа миноре» и песенно-танцевальную «в ля-бемоль мажоре»

1я тема - очень энергична и экспрессивна, благодаря стремительному триольному сопровождению.

Уже на примере первых двух тактов можно заметить излюбленный бетховенский прием – контраст элементов темы:

1) Фактурный контраст:

В нижней партии – активное триольное движение.

В верхней партии - массивная аккордовая фактура.

2) Динамический контраст: первый мотив - на p («пиано» - тихо), второй – на («форте» - громко)

3) Регистровый контраст: «тихий мотив в среднем регистре, громкий – низкий и высокий без заполнения в среднем регистре, (диапазон E – c 3).

4) Контраст «звуковой»:- нижняя партия - непрерывное «текучее» изложение, верхняя - сухие отрывистые аккорды.

2я тема - резко отличается от первой. В ее основе - песенно-танцевальный жанр.

Фактура этой темы более разрежена - появились долгие длительности - половинные, в то время как в первой теме триольное движение было основано на восьмых.

1. Тональный контраст: первая фраза в ля-бемоль мажоре, вторая – в фа миноре.

2. «Характерный», изобразительный контраст: первая фраза танцевально-песенного характера, во второй – вносится новый штрих – tr (трель), что подчеркивает некоторую задорность фразы. Структура второй темы построена по принципу суммирования – короткие мотивы и распевы.

3. Во второй теме наблюдается контраст регистров.

В. тт 6-7 начало фразы располагается в среднем регистре (диапазон g – as 2) , затем (тт 8-9) тема «расползается» в противоположные стороны без заполнения середины (диапазон c – c 3).

Проведение второй фразы сразу начинается в тесном расположении в среднем регистре (диапазон e 1 – f 2).

Кроме того, ля-бемоль мажорная фраза играет важную драматургическую роль в финале: этой тональностью и интонационностью предвосхищается дальнейший эпизод.

Таким образом, внутри главной партии уже существует яркий конфликт на уровне двух тем: тональный конфликт (сопоставление f moll и As dur), тематический, о чем уже говорилось выше, динамический конфликт (первая тема – сопоставление p и, вторая - p)

Для образного сопоставления немаловажен и контраст штрихов. 1я тема – отрывистое staccato , 2я тема – non legato и legato.

Вторая тема главной партии непосредственно вводит в связующую партию.

Следующий раздел – связующая партия - образует вместе с главной некую 3х частную форму, серединой которой является вторая тема гл. партии, поскольку связующая основана на тематизме 1й темы.

Связующая партия подчеркнуто еще большем контрасте динамики (p и ff см тт. 13 – 14) и построена сплошь на гармонии DD, как предыкт к побочной партии.

Таким образом, связующая партия сочетает одновременно начальный и предыктовый раздел.

Двутактовый переход к связке отмечен двойным __ («фортиссимо» - очень громко, сильно).

Побочная партия состоит из двух контрастных разделов – так называемых 1 побочной партии и 2 побочной партии.

Таким образом, побочная партия написана в 2х частной форме – по отношению к главной, образовывается структурный контраст. Выбранная для нее тональность минорной доминанты (c moll) - что, в общем-то, типично для классических сонатных форм – образовывает самый важный признак экспозиции сонатной формы – тональный контраст. С введением побочной партии появляется тематический и образный контраст с главной партией. Первая побочная партия имеет драматический характер. Это подчеркивается обилием неустойчивых гармоний, текучестью изложения, непрерывной триольностью, динамичностью, волнообразным движением. Она характеризуется напряженностью. Богатый диапазон мелодической линии и «опорных точек» – от es 1 до as 2 и спуск до d - подчеркивает порывистость чувств – вся тема занимает вначале средний регистр, затем охватывает средний и высокий, и в конце – низкий регистр (в нижней партии – С 1).

Вторая побочная партия написана в форме периода с переизложением. С первой побочной она контрастирует тематически. Ее основа – песенность. Крупные длительности (четвертные по сравнению с триольным изложением восьмых первой побочной), легато, «тихая» динамика, мелодически нисходящие фразы, ясная структура и песенный характер, лиричность образа, светлое, печальное настроение.

Тем не менее, наблюдается некоторое родство тем: триольное движение в нижней партии (применительно ко второй теме уместнее говорить об аккомпанементе). Внутри темы происходят отклонения в Es dur – это придает некоторое просветление образу.

Побочная партия приводит к яркой динамичной заключительной партии , состоящей из ряда дополнений и построенной на материале первой темы главной партии. Заключительный раздел возвращает активный волевой образ. При первом проведении она приводит к исходной тональности f moll, вследствие чего повторяется вся экспозиция. Во втором проведении она приводит к новому разделу – эпизоду в тональности As dur.

Введение эпизода объясняется тем, что образы главной и побочной партий не были ярко контрастными, и потому эпизод финала первой сонаты Бетховена представляет собой лирическое отступление после бурных минорных «высказываний». Элегический характер подчеркнут ремаркой sempre piano e dolce (все время тихо, нежно).

Эпизод написан в простой 2х частной форме и имеет ряд разработанных элементов, которые будут рассмотрены позже.

1 часть эпизода представляет собой 20-тактный период. Его кантиленная тема «выросла» если сравнить, из второй темы главной партии. Для этой темы характерна певучесть и танцевальный характер. Структура темы построена по принципу суммирования: небольшие распевные мотивы и затем песенные орнаментированные фраза.

Вторая тема контрастирует с первой лишь тематически. На протяжении всего эпизода господствует лирический, песенный образ.

Интересна в сопоставлении тем дальнейшая разработочная часть. Следовало бы ожидать разработки элементов главной и побочной партий. Но, поскольку последняя носила также драматический характер, в разработке сопоставляются элементы главной партии и эпизода как борьба драматической активной линии и лирически – песенной.

Показателен контраст между этими элементами. Если в главной партии аккорды были выражены ярко динамически, то в разработке они на pp («пианиссимо» – очень тихо). И, наоборот, тема эпизода подразумевала нежное лирическое исполнение, здесь же – акцент на ___ («сфорцандо» – внезапно громко).

В разработочной части можно выделить 3 раздела: первые10 тактов представляют собой начальный раздел, основанный на тематизме главной партии и эпизода и пока «вырастающий» из предыдущей тональности.

Следующие 8 тактов – раздел разработочный, основанный на ярко акцентированных элементах темы эпизода. И последний раздел (следующие 11 тактов) – это предыктовый раздел в репризе, где последние 7 тактов на доминантовом органном пункте к f moll, на фоне которого подвергаются развитию элементы главной партии, тем самым, подготавливая переход к репризе.

Реприза, как и в экспозиции, начинается проведением гл. п. в основной тональности f moll. Но, в отличие от экспозиции, протяженность второй темы составляет уже не 8 ,а 12 т. Это объясняется необходимостью тонального сближения партии. Вследствие этого окончание второй темы несколько изменено.

Связующая партия репризы основана также на материале первой темы главной партии. Но теперь она построена на доминантовом предыкте к f-moll , сближая обе партии в основную тональность.

Побочная партия репризы отличается от побочной партии экспозиции только тональностью.

Лишь в заключительной партии наблюдается изменения. Элементы первой темы главной партии теперь излагаются не верхней партии, а в нижней.

В конце финала утверждается активное волевое начало.

В целом «в первой сонате слышатся трагические ноты, упорная борьба, протест. К этим образам Бетховен будет возвращаться в « Лунной сонате», «Патетической», «Аппассионате» 1 .

Вывод:

Форма музыкального произведения это всегда выражение какой-либо идеи.

На примере разбора финала 1й сонаты можно проследить принцип венской классической школы – единство и борьба противоположностей. Таким образом, форма произведения играет главную роль в образной драматургии произведения.

Бетховен, сохраняя классическую стройность сонатной формы, обогатил ее яркими художественными приемами – яркой конфликтностью тем, острой борьбой, работой над контрастом элементов уже внутри темы.

У Бетховена фортепианное соната равнозначна симфонии. Завоевания его в области фортепианного стиля колоссальны.

« Раздвинув до пределов диапазон звучания, Бетховен выявил неведомые до этого выразительные свойства крайних регистров: поэзия высоких воздушно – прозрачных тонов и мятежный рокот басов. У Бетховена любой вид фигурации, любой пассаж или короткая гамма приобретает смысловую значимость» 2 .

Стиль Бетховенского пианизма во многом определил будущие пути развития фортепианной музыки XIX и последующих веков.

СПИСОК ИСПОЛЬЗОВАННОЙ ЛИТЕРАТУРЫ

1. Бонфельд М.Ш.

2. Галацкая В.С. Музыкальная литература зарубежных стран. Выпуск 3. М.: Музыка, 1974

3. Григорович В.Б.Великие музыканты Западной Европы. М.: Просвещение, 1982

4. Конен В.Д. История зарубежной музыки. Выпуск 3. М.: Музыка,1976

5. Кюрегян Т.С.

6. Мазель Л.А. Строение музыкальных произведений. М.: Музыка, 1986

7. Способин И.В. Музыкальная форма. М.: Музыка, 1980

8. Тюлин Ю. Музыкальная форма. М.: Музыка,1974

экспозиция				эпизод	реприза				Кода
				Эпизод + разработочная
Свободного строения		2х частная	Ряд допол

Анализ Сонаты Л.в.Бетховена - соч.2 № 1 (фа минор)

Кязимова Ольга Александровна,

Концертмейстер, МБУ ДО «Чернушинская ДМШ»

Бетховен – последний композитор 19 века, для которого классическая соната – наиболее органичная форма мышления. Мир его музыки впечатляюще разнообразен. В рамках сонатной формы Бетховен сумел подвергнуть многообразные виды музыкального тематизма такой свободе развития, показать такую яркую конфликтность тем на уровне элементов, о чем и не помышляли композиторы 18 века. В ранних произведениях композитора исследователи часто находят элементы подражания Гайдну и Моцарту. Однако, нельзя отрицать того, что и в первых фортепианных сонатах Людвига ван Бетховена присутствует оригинальность и самобытность, которые затем обрели тот неповторимый облик, который позволил его произведениям выдержать самое строгое испытание - испытание временем. Даже для Гайдна и Моцарта жанр фортепианной сонаты не значил столь много и не превращался ни в творческую лабораторию, ни в своеобразный дневник сокровенных впечатлений и переживаний. Уникальность бетховенских сонат объясняется отчасти и тем, что, стремясь уравнять этот прежде камерный жанр с симфонией, концертом и даже музыкальной драмой, композитор почти никогда не исполнял их в открытых концертах. Фортепианные сонаты оставались для него жанром глубоко личным, обращенным не к абстрактному человечеству, а к воображаемому кругу друзей и единомышленников.

Людвиг ван БЕТХОВЕН – немецкий композитор, представитель венской классической школы. Создал героико-драматический тип симфонизма (3-я «Героическая», 1804, 5-я, 1808, 9-я, 1823, симфонии; опера «Фиделио», окончательная редакция 1814; увертюры «Кориолан», 1807, «Эгмонт», 1810; ряд инструментальных ансамблей, сонат, концертов). Полная глухота, постигшая Бетховена в середине творческого пути, не сломила его воли. Поздние сочинения отличаются философским характером. 9 симфоний, 5 концертов для фортепиано с оркестром; 16 струнных квартетов и другие ансамбли; инструментальные сонаты, в т. ч. 32 для фортепиано, (среди них т. н. «Патетическая», 1798, «Лунная», 1801, «Аппассионата», 1805), 10 для скрипки с фортепиано; «Торжественная месса» (1823).Бетховен никогда не мыслил свои 32 сонаты для фортепиано как единый цикл. Однако в нашем восприятии их внутренняя целостность неоспорима. Первая группа сонат (№№ 1-11), созданная между 1793 и 1800 годами, чрезвычайно разнородна. Лидируют здесь “большие сонаты” (так обозначал их сам композитор), по размерам не уступающие симфониям, а по трудности превосходящие едва ли не всё, написанное тогда для фортепиано. Таковы четырехчастные циклы opus 2 (№№ 1-3), opus 7 (№ 4), opus 10 № 3 (№7), opus 22 (№11). Бетховен, завоевавший в 1790-х годах лавры лучшего пианиста Вены, заявлял о себе как о единственно достойном наследнике умершего Моцарта и стареющего Гайдна. Отсюда – дерзновенно-полемический и в то же время жизнеутверждающий дух большинства ранних сонат, мужественная виртуозность которых явно выходила за рамки возможностей тогдашних венских фортепиано с их ясным, но не сильным звуком. В ранних сонатах Бетховена изумляет также глубина и проникновенность медленных частей.

Разнообразие художественных замыслов, характерное для фор¬тепианного творчества Бетховена, самым непосредственным обра¬зом отразилось на особенностях сонатной формы.

Любая бетховенская соната - самостоятельная проблема для теоретика, занимающегося анализом структуры музыкальных произведений. Все они отличаются друг от друга и разной степенью насыщенности тематическим материалом, его многообразием или единством, большей или меньшей степенью лаконичности или пространности в изложении тем, их завершенности или разверну¬тости, уравновешенности или динамичности. В разных сонатах Бет¬ховен акцентирует различные внутренние разделы. Видоизменяет¬ся и построение цикла, его драматургическая логика. Бесконечно разнообразны и приемы развития: и видоизмененные повторения, и мотивная разработка, и тональное развитие, и остинатное движение, и полифонизация, и рондообразность. Иногда Бетховен от¬клоняется от традиционных тональных соотношений. И всегда со¬натный цикл (как это вообще свойственно Бетховену) оказывается целостным организмом, в котором все части и темы объединены между собой глубокими, часто скрытыми от поверхностного слуха внутренними связями.

Обогащение сонатной формы, унаследованной Бетховеном в основных её контурах от Гайдна и Моцарта, сказалось, прежде всего в усилении роли главной темы как стимула движения. Часто этот стимул Бетховен концентрировал в начальной фразе или даже в начальном мотиве темы. Постоянно совершенствуя свой метод развития темы, Бетховен пришёл к такому типу изложения, при котором преобразования первичного мотива составляют длительно-протяжённую непрерывную линию.

Фортепианная соната была для Бетховена наиболее непосредственной формой выражения волновавших его мыслей и чувств, его главных художественных устремлений. Его влечение к этому жанру было особенно устойчивым. Если симфонии появлялись у него как итог и обобщение длительного периода исканий, то фортепианная соната непосредственно отражала все многообразие творческих поисков.

Таким образом, чем глубже контраст образов, тем драматичнее конфликт, тем сложнее процесс самого развития. А развитие у Бетховена становится основной движущей силой преобразования сонатной формы. Таким образом, сонатная форма становится основой подавляющего числа произведений Бетховена. По словам Асафьева, «перед музыкой открывалась чудесная перспектива: вровень с остальными проявления духовной культуры человечества она [сонатная форма] могла своими средствами выразить сложное и утонченное содержание идей и чувствований XIX столетия».

Именно в сфере фортепианной музыки Бетховен раньше всего и решительнее всего утвердил свою творческую индивидуальность, преодолел черты зависимости от клавирного стиля XVIII века. Фортепианная соната настолько опережала развитие других жанров Бетховена, что к ней, по существу, неприменима обычная условная схема периодизации бетховенского творчества.

Характерные для Бетховена темы, манера их изложения и развития, драматизированная трактовка сонатной схемы, новая реплика, новые тембровые эффекты и т.п. впервые появились в фортепианной музыке. В ранних бетховенских сонатах встречаются в драматические «темы-диалоги», и речитативная декламация, и «темы-возгласы», и поступательные аккордовые темы, и совмещение гармонических функций в момент наивысшего драматического напряжения, и последовательное мотивно-ритмическое сжатие, как средство усиления внутреннего напряжения, и свободная разнообразная ритмика, принципиально отличная от размерной танцевальной периодичности музыки XVIII века.

В своих 32х фортепианных сонатах композитор с наибольшим проникновением во внутреннюю жизнь человека воссоздавал мир его переживаний и чувств. Каждая соната имеет свою индивидуализированную трактовку формы. Первые четыре сонаты четырехчастны, но затем Бетховен возвращается к трехчастной форме, типичной для него. В трактовке побочной партии сонатного аллегро и её соотношения с главной Бетховен по-новому развил принципы венской классической школы, установившиеся до него.

Бетховен творчески освоил многое из французской революционной музыки, к которой он относился с большим интересом. "Массовое искусство пламенеющего Парижа, музыка народного революционного энтузиазма нашла свое развитие в мощном мастерстве Бетховена, как никто, услышавшего призывные интонации своего времени", - писал Б.В. Асафьев. Несмотря на разнообразие ранних сонат Бетховена, в них на первом плане стоят новаторские героико-драматические сонаты. Первой в этом ряду стала соната №1.

Уже в 1-й сонате (1796) для фортепиано (ор.2 №1) им выдвинут на первый план принцип контраста между главной и побочной партиями как выражение единства противоположностей. В первой сонате f-moll Бетховен начинает собой линию трагических и драматических произведений Бетховена. В ней ясно проступают черты "зрелого" стиля, хотя хронологически она находится всецело в рамках раннего периода. Ее первой части и финалу свойственны эмоциональная напряженность, трагическая острота. Adagio, перенесенное из более раннего произведения, и менуэт характеризуются еще чертами "чувствительного" стиля. В первой и последней частях привлекает внимание новизна тематического материала (мелодии, построенные на крупных аккордовых контурах, "возгласы", резкие акценты, отрывистые звучания). Благодаря интонационному сходству темы главной партии с одной из наиболее известных моцартовских тем, особенно ясно проступает ее динамический характер (вместо симметричной структуры моцартовской темы Бетховен строит свою тему на восходящем движении к мелодической кульминации с "суммирующим" эффектом).

Родство интонаций в контрастирующих темах (побочная тема воспроизводит ту же ритмическую схему, что и главная, на противоположном мелодическом движении), целеустремленность разработки, острота контрастов - все это уже значительно отличает Первую сонату от венского клавирного стиля предшественников Бетховена. Необычное построение цикла, в котором финал играет роль драматической вершины, возникло, по-видимому, под влиянием симфонии Моцарта g-moll. В Первой сонате слышатся трагические ноты, упорная борьба, протест. К этим образам Бетховен неоднократно будет возвращаться в своих фортепианных сонатах: Пятой (1796-1798), "Патетической", в финале "Лунной", в Семнадцатой (1801-1802), в "Аппассионате". Позже они получат новую жизнь уже за пределами фортепианной музыки (в Пятой и Девятой симфониях, в увертюрах "Кориолан" и "Эгмонт").

Героико-трагическая линия, последовательно проходящая через все фортепианное творчество Бетховена, ни в какой мере не исчерпывает его образное содержание. Как уже указывалось выше, бетховенские сонаты вообще нельзя свести даже к нескольким господствующим типам. Упомянем лирическую линию, представленную большим количеством произведений.

Неутомимыми поисками психологически оправданного сочетания двух компонентов развития - борьбы и единства - в значительной мере обусловлены расширение круга тональностей побочных партий, повышение роли связующих и заключительных партий, увеличение масштабов разработок и введение в них новых лирических тем, динамизация реприз, перенесение общей кульминации в развёрнутую коду. Все эти приёмы всегда подчинены у Бетховена идейно образному плану произведения.

Одним из мощных средств музыкального развития у Бетховена является гармония. Само понимание границ тональности и сферы её действия выступает у Бетховена рельефнее и шире, чем у его предшественников. Однако как бы ни были отдалены строи модуляций, притягательная сила тонического центра нигде и никогда не ослабляется.

Однако мир музыки Бетховена ошеломляюще разнообразен. В его искусстве есть и другие фундаментально важные стороны, вне которых восприятие его неизбежно будет односторонним, узким и потому искаженным. И прежде всего эта глубина и сложность заложенного в нем интеллектуального начала.

Психология нового человека, освобожденного от феодальных пут, раскрыта у Бетховена не только в конфликтно-трагедийном плане, но и через сферу высокой вдохновенной мысли. Его герой, обладая неукротимой смелостью и страстностью, наделен вместе с тем и богатым, тонко развитым интеллектом. Он не только борец, но и мыслитель; наряду с действием ему свойственна склонность к сосредоточенному размышлению. Ни один светский композитор до Бетховена не достиг подобной философской глубины и масштабности мысли. У Бетховена прославление реальной жизни в ее многогранных аспектах переплеталось с идеей космического величия мироздания. Моменты вдохновенного созерцания соседствуют в его музыке с героико-трагическими образами, своеобразно освещая их. Через призму возвышенного и глубокого интеллекта преломляется в музыке Бетховена жизнь во всем ее разнообразии - бурные страсти и отрешенная мечтательность, театральная драматическая патетика и лирическая исповедь, картины природы и сцены быта...

Наконец, на фоне творчества своих предшественников музыка Бетховена выделяется той индивидуализацией образа, которая связывается с психологическим началом в искусстве.

Не как представителя сословия, а как личность, обладающую своим собственным богатым внутренним миром, осознавал себя человек нового, послереволюционного общества. Именно в таком духе трактовал Бетховен своего героя. Он всегда значителен и единствен, каждая страница его жизни - самостоятельная духовная ценность. Даже мотивы, родственные друг другу по типу, приобретают в бетховенской музыке такое богатство оттенков в передаче настроения, что каждый из них воспринимается как уникальный. При безусловной общности идей, пронизывающих все его творчество, при глубоком отпечатке могучей творческой индивидуальности, лежащем на всех бетховенских произведениях, каждый его опус - художественная неожиданность.

Бетховен импровизировал в различных музыкальных формах – рондо, вариационной, но чаще всего в сонатной. Именно сонатная форма в наибольшей степени отвечала характеру бетховенского мышления: он мыслил «сонатно», подобно тому, как И. С. Бах даже в гомофонных своих композициях нередко мыслил категориями фуги. Вот почему среди всего жанрового разнообразия бетховенского фортепианного творчества (от концертов, фантазий и вариаций до миниатюр) жанр сонаты закономерно выделился как самый значительный. И вот почему характерные признаки сонаты пронизывают бетховенские вариации и рондо.

Каждая бетховенская соната – это новый шаг вперед в освоении выразительных ресурсов фортепиано, тогда еще совсем юного инструмента. В отличие от Гайдна и Моцарта, Бетховен никогда не обращался к клавесину, признавая только фортепиано. Его возможности он знал великолепно, будучи совершеннейшим пианистом.

Пианизм Бетховена – это пианизм нового героического стиля, в высшей степени насыщенный идейно и эмоционально. Он был антиподом всякой светскости и утонченности. Он резко выделялся на фоне модного в ту пору виртуозного направления, представленного именами Гуммеля, Вельфеля, Гелинека, Липавского и других, соперничавших с Бетховеном венских пианистов. Игру Бетховена современники сравнивали с речью оратора, с «дико пенящимся вулканом». Она поражала неслыханным динамическим напором и мало считалась с внешним техническим совершенством.

По воспоминаниям Шиндлера, пианизму Бетховена была чужда детализированная живопись, ему был свойственен крупный штрих. Исполнительская манера Бетховена требовала от инструмента плотного, могучего звучания, полноты кантилены, глубочайшей проникновенности.

У Бетховена фортепиано впервые зазвучало как целый оркестр, с чисто оркестровой мощью (это будет развито Листом, А. Рубинштейном). Фактурная многоплановость, сопоставление далеких регистров, ярчайшие динамические контрасты, громады многозвучных аккордов, богатая педализация – все это характерные приемы бетховенского фортепианного стиля. Не удивительно, что его фортепианные сонаты подчас напоминают симфонии для фортепиано, им явно тесно в рамках современной камерной музыки. Творческий метод Бетховена в принципе един как в симфонических, так и в фортепианных произведениях. (Кстати, симфонизм бетховенского фортепианного стиля, т.е. его приближение к стилю симфонии, дает о себе знать с первых же «шагов» композитора в жанре фортепианной сонаты – в ор.2).

Первая фортепианная соната f - moll (1796) начинает линию трагических и драматических произведений. В ней ясно проступают черты «зрелого» стиля, хотя хронологически она находится в рамках раннего периода. Ее первой части и финалу свойственны эмоциональная напряженность, трагическая острота. Adagio открывает собою ряд прекрасных медленных частей в музыке Бетховена. Здесь финал играет роль драматической вершины. Родство интонаций в контрастирующих темах (побочная тема воспроизводит ту же ритмическую схему, что и главная, на противоположном мелодическом движении), целеустремленность разработки, острота контрастов - все это уже значительно отличает Первую сонату от венского клавирного стиля предшественников Бетховена. Необычное построение цикла, в котором финал играет роль драматической вершины, возникло, по-видимому, под влиянием симфонии Моцарта g-moll. В Первой сонате слышатся трагические ноты, упорная борьба, протест. К этим образам Бетховен неоднократно будет возвращаться в своих фортепианных сонатах: Пятой (1796-1798), "Патетической", в финале "Лунной", в Семнадцатой (1801-1802), в "Аппассионате". Позже они получат новую жизнь уже за пределами фортепианной музыки (в Пятой и Девятой симфониях, в увертюрах "Кориолан" и "Эгмонт").

Ясное осознание каждой творческой задачи, стремление решить ее по-своему были свойственны Бетховену с самого начала. По-своему пишет он фортепианные сонаты, и ни одна из тридцати двух не повторяет другую. Его фантазия не всегда могла уложиться в строгую форму сонатного цикла с определенным соотношением обязательных трех частей.

На начальном этапе будет очень уместно и важно провести музыковедческий и музыкально-теоретический анализ. Необходимо ознакомить ученика со стилевыми особенностями музыки Бетховена, поработать над драматургией, образной сферой произведения, рассмотреть художественно-выразительные средства, изучить части формы.

Л.В.Бетховен был величайшим представителем Венской школы, был выдающимся виртуозом, его творения можно сравнить с искусством фрески. Композитор придавал огромное значение целостным движениям руки, использованию её силы и веса. Например, арпеджированный аккорд на ff должен не выкрикиваться, а браться объемно, с весом руки. Также надо отметить, что существо личности Бетховена и его музыки – это дух борьбы, утверждение несокрушимости воли человека, его бесстрашие и стойкость. Борьба – процесс внутренний, психологический, этим композитор способствует развитию психологического направления в искусстве 19 века. Можно сыграть главную партию, попросить ученика охарактеризовать её (тревожная, страстна, беспокойная, очень активная в ритмическом отношении). При работе над ней очень важно найти темперамент и нужную артикуляцию – длину четвертных нот non legato в партиях обеих рук. Необходимо, чтобы ученик поискал, где эта музыка тревожна, страстна, таинственна, главное, чтобы он не играл прямолинейно. При этой работе важно напомнить ученику, что одним из важнейших средств динамизации музыки Бетховена является метроритм, ритмическая пульсация.

Очень важно ознакомиться с формой, уделить внимание главным темам сонаты, выявить индивидуальные особенности каждой из них. Если контраст будет сглажен, то сонатная форма не воспринимается. Общий характер звучности связан с квартетно - оркестровым письмом. Необходимо обратить внимание на метроритмическую организацию сонаты, которая придает музыке ясность. Важно ощутить сильные доли, особенно в синкопах и в затактовых построениях, ощутить тяготение мотивов к сильной доле такта, следить за темповым единством исполнения.

Бетховенским сочинениям присуще героико-драматические образы, большая внутренняя динамика, резкие контрасты, торможение и накопление энергии, прорыв ее в кульминации, обилие синкоп, акцентов, оркестральное звучание, обострение внутреннего конфликта, стремление и успокоение между интонациями, более смелое использование педали.

Из всего этого видно, что изучение крупной формы является длительным и трудоемким процессом, пониманием которого ученик не сможет овладеть с одного урока. А также предполагается наличие у учащегося хорошей музыкальной и технической базы. Ещё, говорят, что надо найти свою изюминку, сыграть как никто никогда.

Финал 1й сонаты написан в форме сонатного аллегро с эпизодом вместо разработки и разработочными элементами. Таким образом, форма произведения играет главную роль в образной драматургии произведения. Бетховен, сохраняя классическую стройность сонатной формы, обогатил ее яркими художественными приемами – яркой конфликтностью тем, острой борьбой, работой над контрастом элементов уже внутри темы.

У Бетховена фортепианная соната равнозначна симфонии. Завоевания его в области фортепианного стиля колоссальны.

« Раздвинув до пределов диапазон звучания, Бетховен выявил неведомые до этого выразительные свойства крайних регистров: поэзия высоких воздушно – прозрачных тонов и мятежный рокот басов. У Бетховена любой вид фигурации, любой пассаж или короткая гамма приобретает смысловую значимость» - писал Асафьев.

Стиль Бетховенского пианизма во многом определил будущие пути развития фортепианной музыки XIX и последующих веков.

Эта соната, опубликованная (под наименованием «большой сонаты») в 1797 году, была посвящена юной ученице Бетховена графине Бабетте Кеглевич и, по свидетельству К. Черни, получила, вслед за выходом в свет, название «Влюбленной» («Die Verliebte»).

Сочинение сонаты совпало со светлым, жизнерадостным периодом жизни Бетховена. Ленц полагал, что это произведение находится «уже в тысяче миль от первых трех сонат. Лев сотрясает тут перекладины клетки, где его еще держит взаперти безжалостная школа!». Формулировки Ленца несколько преувеличены, но крупные дальнейшие шаги Бетховена к самобытности в данной сонате несомненны.

Первая часть (Allegro molto е con brio, Es-dur) не нашла особенно ревностных почитателей. Не следует, однако, недооценивать ее положительных качеств. Здесь нет волнующего контраста, как в первой части третьей сонаты. Мягкое лирическое начало почти отсутствует. Но героическая фанфарность, преодолевающая традиции охотничьих рогов, широко развита. Бетховен находит и новые выразительные моменты - прежде всего, следующий сильный эффект светотени:

полный яркого драматизма и заставляющий вспомнить образы героической симфонии. (Этот эффект настолько силен и выразителен, что Бетховен мудро избегает повторения его в репризе.)

Среди ранних произведений Бетховена первая часть сонаты ор. 7 выделяется как образец богатства тематического состава и обширности формы. Налицо прогрессивное, новаторское стремление композитора монументализировать форму, увеличить ее масштабы и, одновременно, насытить эту форму мощью содержания. Но пока, в ранних сонатах, Бетховену еще не удается достигнуть того подлинного монументализма, к которому он приходит позднее. Еще ощущается известное противоречие, несогласованность между широтой форм и обилием частностей, между размахом замысла и традиционной мелковатоетью мелоса. Это противоречие особенно ощутимо в данной части благодаря избранной композитором детализации ритмики, почти целиком основанной на быстром, извилистом беге восьмых и шестнадцатых. Появление побочной партии в коде воспринимается как некоторая роскошь. Но умение извлекать из простейших ритмических соотношений многообразные выразительные возможности, как и всегда у Бетховена, поразительно.

Хочется особо отметить экспрессивный эпизод заключительной партии. После фанфарного хода разбитых октав, взбега хроматической гаммы и двух тактов нисходящих восьмых с мордентами (тт. 101-110) на органном пункте тоники си-бемоль-мажора тревожно звучит мелодия среднего голоса, сопровождаемая арпеджиями правой руки:

Это момент сомнений, колебаний, душевной слабости - настроений, которые мало развиты в данной сонате, в отличие от ряда других. Бетховен спешит расправиться с кратким лирическим отступлением и отметает его громогласными фанфарными синкопами последних тактов экспозиции. В репризе же этот эпизод вовсе оттеснен обширной кодой.

О второй части сонаты (Largo, con gran espressione, C-dur) писали многие. Восторженно отзываются о ней Ленц и Улыбышев. Последний, кстати сказать, протестует против замечания молодого Балакирева, упрекнувшего Largo в недостаточной оригинальности, в моцартовских влияниях. А. Рубинштейн восхищается концом Largo (с его хроматическими басами), которое «стоит целой сонаты».

Ромен Роллан находит в Largo «большую серьезную мелодию крепкого рисунка, без светской приторности, без двусмысленности чувств, откровенную и здоровую: это бетховенское раздумье, которое, ничего не тая в себе, доступно всем».

В словах Ромена Роллана - зерно правды. Largo четвертой сонаты специфично строгой простотой, возвышенной гражданственностью своих образов, так роднящих его с массовой музыкой французской революции. Величаво торжественны вступительные аккорды, разделенные «говорящими» паузами. Едва появляется намек на лирическую нежность, как сейчас же исчезает в важной суровости. Характерны и такие «моменты, как в тт. 20-21, где после пианиссимо внезапно раздаются громкие, отрывистые аккорды баса; или в т. 25 и д., где с переходом в As-dur словно развертывается шествие; или в тт. 37-38 с их сопоставлением крайних регистров и звучностей (будто tutti и флейта): (Это ранний пример любимых Бетховеном больших регистровых расстояний в фортепианной фактуре.)

Все такие и подобные им моменты создают впечатление пространства, открытого воздуха, больших движущихся масс, несмотря на камерность фортепианных средств выражения. Именно, в плане насыщенной, массивной трактовки фортепиано Бетховен выступает здесь как новатор.

По сравнению с более поздними Adagio Бетховена, отсутствуют плавность, напевная текучесть мелодии. Но это отсутствие возмещается громадным ритмическим богатством. А паузы и перебои движения, в конце концов, способствуют многогранности, картинности образа.

Необходимо отметить еще альтерированное терцевое отношение тональности этой части (C-dur) к тональности первой части сонаты (Es-dur). Как и в предыдущей сонате (первая часть C-dur, вторая - E-dur), Бетховен оригинально использует альтерированные медианты тонального плана, редкие у его предшественников и впоследствии излюбленные романтиками.

Третья часть есть, по сути своей, скерцо (Allegro, Es-dur). Интересно сопоставить отношение к этой части двух ценителей разных эпох. Ленц определяет первую часть скерцо как пасторальную картину («самая веселая компания, которая когда-либо собиралась на берегу озера, на зеленой лужайке, в тени старых деревьев, под звуки сельской дудки»); контраст трио в миноре представляется Ленцу неуместным. Напротив, этот резкий контраст скорее восхищает А. Рубинштейна.

Нам думается, что в данной части надо видеть и смелость, инициативность контрастного замысла Бетховена, и известную пока механичность его осуществления.

В самом деле, первая часть скерцо, несмотря даже на мимолетно проскальзывающий ми-бемоль-минор, выдержана в духе старых пасторалей. Только необыкновенное динамическое разнообразие ритма сразу выдает Бетховена.

Напротив, в трио очевиден скачок к Бетховену среднего, зрелого периода, к мощным, драматически-хоральным гармониям «патетической», «лунной» и «аппассионаты». Это явный эскиз будущих замыслов, пока не развившийся, несколько скованный ритмически и фактурно, но чрезвычайно многообещающий.

Что касается конца трио, то свойственные ему тоскливые интонации, плагальные обороты, терции и квинты аккордов, выделяющиеся в мелодии, звучат уже вовсе романтично:

Эмоционально образный перевес трио над первой частью скерцо настолько велик, что реприза этой части уже не в силах восстановить светлого буколического настроения.

Лишь финал сонаты (Rondo, Росо allegretto е grazioso, Es-dur) закрепляет наше восприятие в жизнерадостном ми-бемоль-мажоре.

По словам Ленца, нежная, изящная музыка рондо «дышит той верой в чувство, которая есть счастье молодого возраста». Ромен Роллан уверяет, что в финале четвертой сонаты «чувство похоже на ребенка, который бегает и жмется у ваших колен».

Полагаем, что последняя формулировка одностороння - ее можно отнести разве лишь к первой теме. Наряду с грациозно-вкрадчивьши моментами, содержащими немало отзвуков галантного стиля, в рондо есть ведь и бурные порывы совсем бетховенского до-минора! Но, конечно, узорчатость вежливой (несколько лукавой) речи преобладает, в связи с чем орнамент широко развит, а драматизм дан как бы на втором плане.

Характерные порывы виртуозного пианистического «красноречия» составляют тут историческое звено между Моцартом и Вебером. Притом, пожалуй, наиболее замечательна своим новаторством фортепианной фактуры кода рондо, где обаятельное благозвучие тихого рокота басовых арпеджий и позваниваний форшлагов правой руки предвещает педальные колористические эффекты романтиков. Образы рондо точно уносятся вдаль под звуки поэтических колокольчиков и замирают.

Концепцию четвертой сонаты в целом нельзя назвать вполне монолитной и законченной. Слишком чувствуется брожение еще неустановившихся творческих сил, ищущих масштабности, но покуда не овладевших вызванными к жизни стихиями.

В первой части героика, стремясь вырваться на простор широких форм, еще не находит полноценных контрастов. Во второй части, как творческое откровение, являются величавые образы гражданских эмоций. В третьей части страстная, глубокая грусть трио подавляет традиционные буколические отзвуки. В последней части композитор не столько ищет синтеза, сколько загадочно, полунасмешливо замалчивает все, непосредственно вырвавшееся из души, изящными, вежливыми речами рондо. Их можно вернее всего определить как «отговорку».

Все нотные цитаты даны по изданию: Бетховен. Сонаты для фортепиано. М., Музгиз, 1946 (редакция Ф. Лямонда), в двух томах. Нумерация тактов дается также по этому изданию.