Межу мудрецами был чудак:
«Я мыслю, - пишет он, - итак,
Я несомненно существую».
Нет! любишь ты и потому
Ты существуешь, - я пойму
Скорее истину такую.

(Е.А. Баратынский).

Вступление.

С доисторических времён женщина стала объектом «мужского искусства». Об этом нам говорят так называемые «венеры» - каменные фигурки беременных женщин с большой грудью. Литература долгое время и оставалась мужской, потому что писали-то о женщинах, пытаясь передать их образ, сохранить то ценное, что есть и что видел мужчина в женщине. Женщина была и является до сих пор предметом культа (от древних мистерий и до христианского почитания Девы Марии). Улыбка Джоконды продолжает волновать умы мужчин.

В нашей работе мы рассмотрим ряд литературных женских образов, рассмотрим их самостоятельный художественный мир и отношение автора к ним. Произвольность выбора той или иной героини объясняется желанием дать контраст, заострить эротические парадигмы отношения автора-мужчины.

В этом вступлении хочется заметить ещё одну вещь. Образ женщины зачастую является отчуждением от самой женщины. Так средневековые трубадуры пели гимны совсем мало им знакомым Дамам сердца. Но и сила действительной любви должна иметь в себе нечто художественное. Отто Вейнингер писал, что образ женщины в искусстве красивее самой женщины, поэтому и нужен элемент обожания, мечты и сознание симпатии любимой женщины. Женщина часто делает из себя произведение искусства, и красоту эту нельзя объяснить. «Почему та женщина красива?» - как-то спросили у Аристотеля, на что великий философ ответил в том ключе, что красота очевидна (к сожалению до нас не дошло сочинение Аристотеля «О любви»).

И ещё. В философии сложилось несколько концепций эротической любви. Если Владимир Соловьёв говорит о любовном отношении к женщине-личности, то такие писатели как, например, Василий Розанов, видели в женщине лишь объект полового влечения и образ матери. С двумя этими линиями мы ещё столкнёмся при нашем анализе. Естественно две эти противоречивые концепции не противоречат, но и объединить их нельзя в силу условности анализа (разделения на элементы) самого полового чувства. С другой стороны важны ещё два мнения, важны мнения двух других великих русских философов. Так Иван Ильин говорит, что жить без любви просто невозможно, и что любить надо не просто милое, а именно хорошее, а в хорошем найдётся и милое. Николай Бердяев же, продолжая линию Владимира Соловьёва, говорит, что красота женщины и её свобода в её - женской - личности.

Таким образом мы переходим к двум примерам до-пушкинской литературы.

Первая часть.
1.
Плачь Ярославны и Светланы.
В «Слове о полку Игореве» есть одна из наиболее поэтических частей: «Плач Ярославны». Датируется эта часть (как и всё произведение) XII веком. Хорошо подмечен образ Ярославны и на знаменитой картине Василия Перова, где «плач» - это молитва, самозабвенно обращённая в небо.

На заре в Путивле причитая,
Как кукушка раннею весной,
Ярославна кличет молодая,
На стене рыдая городской:

«...Возлелей же князя, господине,
Сохрани на дальней стороне,
Чтоб забыла слезы я отныне,
Чтобы жив вернулся он ко мне!»

Молодая жена ждёт мужа из военного похода. Она обращается к ветру, к солнцу, ко всей природе. Она верна и не представляет своей жизни без мужа. Но надежды на его возвращение нет.

Этот сюжет чем-то повторяется в «Светлане» В. А. Жуковского.

Как могу, подружки, петь?
Милый друг далёко;
Мне судьбина умереть
В грусти одинокой.

Светлана, ожидая жениха, видит сон, где жених её показан мертвецом. Однако проснувшись, она видит жениха целым и невредимым. Жуковский в конце баллады призывает не верить снам, а верить в Проведение.

И плач Ярославны, и грусть Светланы очень религиозны, они проникнуты молитвою, большой любовью. Жуковский вообще обогатил русскую культуру нравственными идеями.

Татьяна.

«Это положительный тип, а не отрицательный, это тип положительной красоты, это апофеоз русской женщины…» Именно так интерпретирует Достоевский образ Татьяны Лариной.

Пушкин, чем-то внешне похожий на Жуковского (оба были кудрявы и носили бакенбарды), использовал два мотива «Светланы»: в «Метели» и во сне Татьяны
(«Евгений Онегин»). Из-за метели в одноимённой повести Пушкина девушка выходит замуж за чужого ей человека. Молчаливость Светланы Пушкин передаёт своей Татьяне. Светлане снится, как она попадает в метель. Татьяне снится, как её зимою уносит медведь, снится различная чертовщина, во главе которой председательствует любимый Онегин (мотив «бала у сатаны» появляется уже здесь). «Татьяна любит не шутя». Онегин не понял чувств юной Татьяны, но в то же время он и не хотел использовать этих чувств, о чём и читал перед Татьяной целую проповедь.

«Он не сумел отличить в бедной девочке законченности и совершенства и действительно, может быть, принял ее за «нравственный эмбрион». Это она-то эмбрион, это после письма-то ее к Онегину! Если есть кто нравственный эмбрион в поэме, так это, конечно, он сам, Онегин, и это бесспорно. Да и совсем не мог он узнать ее: разве он знает душу человеческую? Это отвлеченный человек, это беспокойный мечтатель во всю его жизнь». - Читаем мы в знаменитой пушкинской речи Достоевского 1880 года.

По какой-то русской дурости Онегин из-за приглашения к Лариным обиделся и обидел Ленского, которого и убил на дуэли, убил жениха сестры Татьяны, Ольги.
Онегин - человек уставший от игр общества, от интриг света, духовно пустой. Это и увидела Татьяна в его «покинутой келье», в книгах, которые он читал.
Но Татьяна изменяется (См. иллюстрацию М.П. Клодта 1886 года), выходит замуж, и, когда Онегин вдруг влюбляется в неё, она говорит ему:

«...Я вышла замуж. Вы должны,
Я вас прощу, меня оставить;
Я знаю: в вашем сердце есть
И гордость и прямая честь.
Я вас люблю (к чему лукавить?),
Но я другому отдана;
И буду век ему верна».

Этой верностью, этим императивом и восхищается Пушкин. Ошибка Онегина в том, что он не понял женщину, как и многие другие герои русской литературы, как реальные мужчины не понимают женщин.

Владимир Набоков комментирует: «Татьяна как „тип“ (любимое словечко русской критики) стала матерью и бабушкой бесчисленных женских персонажей в произведениях многих русских писателей - от Тургенева до Чехова. Литературная эволюция превратила русскую Элоизу - пушкинское соединение Татьяны Лариной с княгиней N - в „национальный тип“ русской женщины, пылкой и чистой, мечтательной и прямодушной, стойкого друга и героической жены. В исторической действительности этот образ стал ассоциироваться с революционными чаяниями, в ходе последующих лет вызвавшими к жизни по крайней мере два поколения нежных, высокообразованных и притом невероятно отважных молодых русских дворянок, готовых жизнь отдать ради спасения народа от правительственного гнета. Немало разочарований поджидало эти чистые татьяноподобные души, когда жизнь сталкивала их с реальными крестьянами и рабочими, простые люди, которых они пытались образовывать и просвещать, им не верили и их не понимали. Татьяна исчезла из русской литературы и из русской жизни перед самой Октябрьской революцией, когда власть взяли в свои руки мужчины-реалисты в тяжелых сапогах. В советской литературе образ Татьяны был вытеснен образом её младшей сестры, ставшей теперь полногрудой, бойкой и краснощекой девицей. Ольга - это правильная девушка советской беллетристики, она помогает наладить работу завода, разоблачает саботаж, произносит речи и излучает абсолютное здоровье».

Бедная Лиза.

Николай Карамзин - типичный романтик, литератор своего поколения. «Природу», к примеру, он называл «натурой», тут и там у него междометие «Ах!» История Лизы нам кажется смешной, плоской, театральной. Но это всё от нашего заглубления сердец. Для подростков же такая история вполне полезна и примечательна.
Лиза - дочь зажиточного крестьянина, «по смерти его жена и дочь обедняли». Мы застаём её в возрасте пятнадцати лет. «Лиза, не щадя своей нежной молодости, не щадя редкой красоты своей, трудилась день и ночь - ткала холсты, вязала чулки, весною рвала цветы, а летом брала ягоды - и продавала их в Москве». «Луга покрылись цветами, и Лиза пришла в Москву с ландышами. Молодой, хорошо одетый человек, приятного вида, встретился ей на улице». Он купил у неё цветы и пообещал покупать цветы у неё каждый день. Потом она прождёт его целый день, но он не явится. Однако он найдёт её дом и познакомится с матерью-вдовой. Начались их каждодневные свидания, полные пафоса любви и больших, громких слов. «Пылающие щёки», «взоры», «вздохи», «плохой сон», «образ любимого», «опущенные голубые глаза», - всё это в наши дни стало штампами, а в годы Карамзина было открытием и то, что и «крестьянки тоже любят». Начались отношения. «Ах, Лиза, Лиза! Что с тобою сделалось? До сего времени, просыпаясь вместе с птичками, ты вместе с ними веселилась утром, и чистая, радостная душа светилась в глазах твоих, подобно как солнце светится в каплях росы небесной». Мечта сбылась. Вдруг Лиза услышала шум весел - взглянула на реку и увидела лодку, а в лодке - Эраста. Все жилки в ней забились, и, конечно, не от страха». Мечта Лизы сбывалась. «Эраст выскочил на берег, подошел к Лизе и - мечта ее отчасти исполнилась: ибо он взглянул на нее с видом ласковым, взял ее за руку... А Лиза, Лиза стояла с потупленным взором, с огненными щеками, с трепещущим сердцем - не могла отнять у него руки - не могла отворотиться, когда он приближился к ней с розовыми губами своими... Ах! Он поцеловал ее, поцеловал с таким жаром, что вся вселенная показалась ей в огне горящею! «Милая Лиза! - сказал Эраст. - Милая Лиза! Я люблю тебя», и сии слова отозвались во глубине души ее, как небесная, восхитительная музыка; она едва смела верить ушам своим и...» Сначала отношения их были чисты, источали трепетание и непорочность. «Там часто тихая луна, сквозь зеленые ветви, посребряла лучами своими светлые Лизины волосы, которыми играли зефиры и рука милого друга; часто лучи сии освещали в глазах нежной Лизы блестящую слезу любви, осушаемую всегда Эрастовым поцелуем. Они обнимались - но целомудренная, стыдливая Цинтия не скрывалась от них за облако: чисты и непорочны были их объятия». Но отношения становились интимнее и ближе. «Она бросилась в его объятия - и в сей час надлежало погибнуть непорочности! - Эраст чувствовал необыкновенное волнение в крови своей - никогда Лиза не казалась ему столь прелестною - никогда ласки ее не трогали его так сильно - никогда ее поцелуи не были столь пламенны - она ничего не знала, ничего не подозревала, ничего не боялась - мрак вечера питал желания - ни одной звездочки не сияло на небе - никакой луч не мог осветить заблуждения». Слова «заблуждение» и «блудница» - в русском языке это однокоренные слова.
Лиза потеряла невинность и болезненно это восприняла. ««Мне казалось, что я умираю, что душа мои... Нет, не умею сказать этого!.. Ты молчишь, Эраст? Вздыхаешь?.. Боже мой! Что такое?» - Между тем блеснула молния и грянул гром. Лиза вся задрожала. «Эраст, Эраст! - сказала она. - Мне страшно! Я боюсь, чтобы гром не убил меня, как преступницу!» От одной этой искры на небе родится будущая «Гроза» Островского. Отношения продолжались, но душа Эраста уже была пресыщена. Исполнение всех желаний есть самое опасное искушение любви. Вот, что говорит нам Карамзин. Эраст оставил Лизу, сославшись, что идёт на войну. Но однажды она встретит его в Москве. И вот, что он ей скажет: ««Лиза! Обстоятельства переменились; я помолвил жениться; ты должна оставить меня в покое и для собственного своего спокойствия забыть меня. Я любил тебя и теперь люблю, то есть желаю тебе всякого добра. Вот сто рублей - возьми их, - он положил ей деньги в карман, - позволь мне поцеловать тебя в последний раз - и поди домой»»… Он в самом деле был в армии, но, вместо того чтобы сражаться с неприятелем, играл в карты и проиграл почти все свое имение. Скоро заключили мир, и Эраст возвратился в Москву, отягченный долгами. Ему оставался один способ поправить свои обстоятельства - жениться на пожилой богатой вдове, которая давно была влюблена в него.

Лиза утопилась. А всё из-за смешения высоких чувств с какой-то невинною, но всё-таки похотью.

Татьяна Ларина и Анна Каренина.

В.В. Набоков в своих лекциях по русской литературе задавался вопросом: а как бы Пушкин воспринял «Анну Каренину» Льва Толстого?

Татьяна любит, но не смеет изменить. Анна же легко идёт на измену с Вронским. Её тяготит нелюбимый муж (и мужа и любовника зовут Алексеями). Анна бросает вызов лицемерному свету, где всё «тайно-блудливое» скрывается за условностями. Анна идёт до конца, разрывается между любовью к сыну и любовью к мужчине. «Русская госпожа Бовари», она доходит до смерти, до самоубийства. В мире «Евгения Онегина» и «Светланы» верность в браке воспевается. В мире романа «Анна Каренина» стоит полный разгул: «всё смешалось...»

"...С привычным тактом светского человека, по одному взгляду на
внешность этой дамы, Вронский определил ее принадлежность
к высшему свету. Он извинился и пошел было в вагон, но почувствовал
необходимость еще раз взглянуть на нее - не потому, что она была очень
красива, не по тому изяществу и скромной грации, которые видны были во
всей ее фигуре, но потому, что в выражении миловидного лица, когда она
прошла мимо его, было что-то особенно ласковое и нежное. Когда он оглянулся, она тоже повернула голову. Блестящие, казавшиеся темными от густых ресниц,
серые глаза дружелюбно, внимательно остановились на его лице, как будто она признавала его, и тотчас же перенеслись на подходившую толпу, как бы ища кого-то. В этом коротком взгляде Вронский успел заметить сдержанную оживленность, которая играла в ее лице и порхала между блестящими глазами и чуть заметной улыбкой, изгибавшею ее румяные губы. Как будто избыток чего-то так переполнял ее существо, что мимо ее воли выражался то в блеске взгляда, то в улыбке. Она потушила умышленно свет в глазах, но он светился против ее воли в чуть заметной улыбке. "

«Анна Каренина - женщина необычайно привлекательная и искренняя, но при этом несчастная, виноватая и жалкая. На судьбу героини значительно повлияли законы общества тех времен, трагическая разобщенность и непонимание в семье. Кроме того в основе романа лежат и народные нравственные представления о роли женщины. Анна не может быть счастливой, сделав несчастными других людей и нарушая законы нравственности и долга».

Татьяна не изменяет, а Анна изменяет. Почему? Потому что у Татьяны есть принципы морали, есть обида на Евгения. Татьяна религиозна, уважает мужа, уважает сам институт брака, взывает к чести и честности. Анна Каренина презирает мужа-чиновника и увлекается Вронским, она не религиозна, она видит всю условность светской морали, легко предаётся страстям и эмоциям, её замужество ничего для неё не значит. Тут две философии, два образа жизни: императив Канта снова встречается в битве с отношением к морали Ф. Ницше.

В «Евгении Онегине» и «Анне Карениной» есть примеры «любви, которая удалась»: это Ленский и Ольга, это Левин и Катя соответственно. В отличие от главных линий мы видим примеры и счастливые. Пушкин и Толстой рисуют нам по две картины: как должно и как не должно.

Татьяна продолжается в «тургеневской девушке», Анна находит общее с Катериной из «Грозы» Островского и с «дамой с собачкой» Чехова.

Тургеневская девушка.

Тип так называемой «тургеневский девушки» выходит из идеального образа Татьяны Лариной. В книгах Тургенева это замкнутая, но тонко чувствующая девушка, которая, как правило, выросла на природе в глухом поместье (без тлетворного влияния светской и городской жизни), чистая, скромная и неплохо образованная.

В романе «Рудин»:

"…Наталья Алексеевна [Ласунская], с первого взгляда могла не понравиться. Она ещё не успела развиться, была худа, смугла, держалась немного сутуловато. Но черты её лица были красивы и правильны, хотя слишком велики для семнадцатилетней девушки. Особенно хорош был её чистый и ровный лоб над тонкими, как бы надломленными посередине бровями. Она говорила мало, слушала и глядела внимательно, почти пристально, - точно она себе во всем хотела дать отчет. Она часто оставалась неподвижной, опускала руки и задумывалась; на лице её выражалась тогда внутренняя работа мыслей… Едва заметная улыбка появится вдруг на губах и скроется; большие темные глаза тихо подымутся…"

«Сцена в саду» между Онегиным и Татьяной в чём-то повторяется и в «Рудине». Оба мужчины показывают своё малодушие, в то время как девушки ждут и томятся сильной влюблённостью, Евгений надменно говорит о своей усталости, а Дмитрий Рудин признаётся, что не смеет идти против воли матери Натальи.
А вот портрет героини «Вешних вод»:

«В кондитерскую, с рассыпанными по обнаженным плечам темными кудрями, с протянутыми вперед обнаженными руками, порывисто вбежала девушка лет девятнадцати и, увидев Санина, тотчас бросилась к нему, схватила его за руку и повлекла за собою, приговаривая задыхавшимся голосом: «Скорей, скорей, сюда, спасите!» Не из нежелания повиноваться, а просто от избытка изумления Санин не тотчас последовал за девушкой – и как бы уперся на месте: он в жизни не видывал подобной красавицы. Она обернулась к нему и с таким отчаянием в голосе, во взгляде, в движении сжатой руки, судорожно поднесенной к бледной щеке, произнесла: «Да идите же, идите!» – что он тотчас ринулся за нею в раскрытую дверь".

"Нос у ней был несколько велик, но красивого, орлиного ладу, верхнюю губу чуть-чуть оттенял пушок; зато цвет лица, ровный и матовый, ни дать ни взять слоновая кость или молочный янтарь, волнистый лоск волос, как у Аллориевой Юдифи в Палаццо-Питти, – и особенно глаза, темно-cерые, с черной каемкой вокруг зениц, великолепные, торжествующие глаза, – даже теперь, когда испуг и горе омрачали их блеск… Санину невольно вспомнился чудесный край, откуда он возвращался… Да он и в Италии не встречал ничего подобного! Девушка дышала редко и неровно; казалось, она всякий раз ждала, не начнет ли брат ее дышать?"

А вот портрет Аси из одноимённой повести:

«Девушка, которую он назвал своей сестрой, с первого взгляда показалась мне очень миловидной. Было что-то своё, особенное, в складе её смугловатого, круглого лица, с небольшим тонким носом, почти детскими щечками и черными, светлыми глазами. Она была грациозно сложена, но как будто не вполне ещё развита. (…) Ася сняла шляпу; её черные волосы, остриженные и причесанные, как у мальчика, падали крупными завитками на шею и уши. Сначала она дичилась меня. (…) Я не видел существа более подвижного. Ни одно мгновение она не сидела смирно; вставала, убегала в дом и прибегала снова, напевала вполголоса, часто смеялась, и престранным образом: казалось, она смеялась не тому, что слышала, а разным мыслям, приходившим ей в голову. Её большие глаза глядели прямо, светло, смело, но иногда веки её слегка щурились, и тогда взор её внезапно становился глубок и нежен».

В повести «Первая любовь» мы видим любовный треугольник: тургеневская девушка, отец и сын. Обратный треугольник мы видим в «Лолите» Набокова: Гумберт, мать, дочь.
«Первая любовь» всегда оказывается несчастной.

В целом тургеневскую девушку можно коротко охарактеризовать так: молодая, то смеющаяся, то задумчивая, то спокойная, то равнодушная, - и постоянно привлекательная.

Девушка Тургенева целомудренна, её эмоциональность не есть эмоциональность Анны Карениной.

Соня Мармеладова, образы женщин Некрасова и Катерина из «Грозы» Островского.

Соня Мармеладова («Преступление и наказание» Достоевского) - блудница, но блудница кающаяся, искупающая свой грех и грех Раскольникова. Набоков не верил в этот образ.

«И вижу я, этак часу в шестом, Сонечка встала, надела платочек, надела бурнусик и с квартиры отправилась, а в девятом часу и назад обратно пришла... Тридцать целковых выложила. Ни словечка при этом не вымолвила... а взяла только... платок... накрыла им совсем голову и лицо и легла на кровать к стенке, только плечики да тело все вздрагивают...»

Достоевский радикализировал этот образ, стремясь «всё перерыть». Да, Соня - проститутка с жёлтым билетом, но грех на душу она берёт, чтобы прокормить семью. Это цельный женский персонаж. Она - носитель евангельской истины. В глазах Лужина и Лебезятников Соню предстаёт падшим существом, они презирают «таковую», считают девушкой «отъявленного поведения».

Читая Раскольникову Евангелие, легенду о воскрешении Лазаря, Соня пробуждает в его душе веру, любовь и раскаяние. “Их воскресила любовь, сердце одного заключало бесконечные источники жизни для сердца другого”. Родион пришел к тому, к чему призывала его Соня, он переоценил жизнь и ее сущность, о чем свидетельствуют его слова: “Разве могут ее убеждения теперь не быть моими убеждениями? Ее чувства, ее стремления по крайней мере...”

Соня закрывает лицо, так как ей стыдно, стыдно перед собой и Богом. Поэтому она редко и домой приходит, только лишь за тем, чтобы отдать деньги, она смущается при встрече с сестрой и матерью Раскольникова, неловко чувствует себя даже на поминках родного отца, где ее так бессовестно оскорбили. Она раскаивается, но это раскаяние, к которому призывает текст Евангелия, недоступно Анне Карениной. Татьяна Пушкина и Светлана Жуковского религиозны, но греха себе не позволяют. Все поступки Сони удивляют своей искренностью, открытостью. Она не делает ничего для себя, все ради кого-то: мачехи, неродных братьев и сестры, Раскольникова.

Соня не принадлежит к касте «священных проституток», о которых говорит Розанов. Это блудница, всё-таки блудница, но никто из читателей не решится бросить в неё камень. Соня призывает Раскольникова к раскаянию, она согласна нести его крест, помочь придти к истине через страдание. У нас не вызывают сомнения ее слова, читатель уверен в том, что Соня последует всюду за Раскольниковым, везде и всегда будет вместе с ним. Но всё это не ясно, например, Владимиру Набокову. Он не верит ни в образ убийцы, нив образ блудницы. «Мы не видим» (Достоевский не описывает), как Соня занимается своим «ремеслом», такова логика отрицания Набокова образа Мармеладовой.

Более ясна христианская жертвенность «девушек Некрасова». Это жены декабристов, которые едут за супругами-революционерами в Сибирь. Эта девушка, которую бьют хлыстом на площади. Это страдающая, жалеющая любовь. Некрасов сострадает состраданию. Его муза - это женщина которую публично секут.

Некрасов и восхищается Женщиной:

Есть женщины в русских селеньях
С спокойною важностью лиц,
С красивою силой в движеньях,
С походкой, со взглядом цариц -

И видит всю несправедливость положения женщины в обществе:

Но рано надо мной отяготели узы
Другой, неласковой и нелюбимой Музы,
Печальной спутницы печальных бедняков,
Рожденных для труда, страданья и оков,-
Той Музы плачущей, скорбящей и болящей,
Всечасно жаждущей, униженно просящей,
Которой золото - единственный кумир...
В усладу нового пришельца в божий мир,
В убогой хижине, пред дымною лучиной,
Согбенная трудом, убитая кручиной,
Она певала мне - и полон был тоской
И вечной жалобой напев ее простой.
Женщины явно не из тех, «кому на Руси жить хорошо».

«Дело в том, что характер Катерины, как он исполнен в «Грозе», составляет шаг вперед не только в драматической деятельности Островского, но и во всей нашей литературе. Он соответствует новой фазе нашей народной жизни, он давно требовал своего осуществления в литературе, около него вертелись наши лучшие писатели; но они умели только понять его надобность и не могли уразуметь и почувствовать его сущности; это сумел сделать Островский. Ни одна из критик на «Грозу» не хотела или не умела представить надлежащей оценки этого характера...
...Поприще, на котором Островский наблюдает и показывает нам русскую жизнь, не касается отношений чисто общественных и государственных, а ограничивается семейством; в семействе же кто более всего выдерживает на себе весь гнет самодурства, как не женщина? Какой приказчик, работник, слуга Дикого может быть столько загнан, забит, отрешен от своей личности, как его жена? У кого может накипеть столько горя и негодования против нелепых фантазий самодура? И в то же время кто менее ее имеет возможности высказать свой ропот, отказаться от исполнения того, что ей противно? Слуги и приказчики связаны только материально, людским образом; они могут оставить самодура тотчас, как найдут себе другое место. Жена, по господствующим понятиям, связана с ним неразрывно, духовно, посредством таинства; что бы муж ни делал, она должна ему повиноваться и разделять с ним бессмысленную жизнь... Находясь в подобном положении, женщина, разумеется, должна позабыть, что и она такой же человек, с такими же самыми правами, как и мужчина. Она может только деморализоваться, и если личность в ней сильна, то получить наклонность к тому же самодурству, от которого она столько страдала... Вообще - в женщине, даже достигшей положения независимого и con amore упражняющейся в самодурстве, видно всегда ее сравнительное бессилие, следствие векового ее угнетения: она тяжелей, подозрительней, бездушней в своих требованиях; здравому рассуждению она не поддается уже не потому, что презирает его, а скорее потому, что боится с ним не справиться: «Начнешь, дескать, рассуждать, а еще что из этого выйдет, - оплетут как раз», - и вследствие того она строго держится старины и различных наставлений, сообщенных ей какою-нибудь Феклушею...
Ясно из этого, что если уж женщина захочет высвободиться из подобного положения, то ее дело будет серьезно и решительно... домашние исправительные средства доброго старого времени и приведут-таки к покорности. Женщина, которая хочет идти до конца в своем восстании против угнетения и произвола старших в русской семье, должна быть исполнена героического самоотвержения, должна на все решиться и ко всему быть готова».

Катерина - это в чём-то и женщина поэзии Некрасова, если верить трактовке «Грозы» в статье Добролюбова «Луч света в тёмном царстве». Здесь Добролюбов пишет о революции, предсказывает появление феминизма:

«Таким образом, возникновение женского энергического характера вполне соответствует тому положению, до какого доведено самодурство в драме Островского. Оно дошло до крайности, до отрицания всякого здравого смысла; оно более чем когда-нибудь враждебно естественным требованиям человечества и ожесточеннее прежнего силится остановить их развитие, потому что в торжестве их видит приближение своей неминуемой гибели. Через это оно еще более вызывает ропот и протест даже в существах самых слабых. А вместе с тем самодурство, как мы видели, потеряло свою самоуверенность, лишилось и твердости в действиях, утратило и значительную долю той силы, которая заключалась для него в наведении страха на всех. Поэтому протест против него не заглушается уже в самом начале, а может превратиться в упорную борьбу».

Но Катерина не феминистка и не революционерка:

«Прежде всего вас поражает необыкновенная своеобразность этого характера. Ничего нет в нем внешнего, чужого, а все выходит как-то изнутри его; всякое впечатление перерабатывается в нем и затем срастается с ним органически. Это мы видим, например, в простодушном рассказе Катерины о своем детском возрасте и о жизни в доме у матери. Оказывается, что воспитание и молодая жизнь ничего не дали ей: в доме ее матери было то же, что и у Кабановых, - ходили в церковь, шили золотом по бархату, слушали рассказы странниц, обедали, гуляли по саду, опять беседовали с богомолками и сами молились... Выслушав рассказ Катерины, Варвара, сестра ее мужа, с удивлением замечает: «Да ведь и у нас то же самое». Но разница определяется Катериною очень быстро в пяти словах: «Да здесь все как будто из-под неволи!» И дальнейший разговор показывает, что во всей этой внешности, которая так обыденна у нас повсюду, Катерина умела находить свой особенный смысл, применять ее к своим потребностям и стремлениям, пока не налегла на нее тяжелая рука Кабанихи. Катерина вовсе не принадлежит к буйным характерам, никогда не довольным, любящим разрушать во что бы то ни стало. Напротив, это характер по преимуществу созидающий, любящий, идеальный».

Женщина XIX века многое должна была терпеть:

«В сумрачной обстановке новой семьи начала чувствовать Катерина недостаточность внешности, которою думала довольствоваться прежде. Под тяжелой рукою бездушной Кабанихи нет простора ее светлым видениям, как нет свободы ее чувствам. В порыве нежности к мужу она хочет обнять его, - старуха кричит: «Что на шею виснешь, бесстыдница? В ноги кланяйся!» Ей хочется остаться одной и погрустить тихонько, как бывало, а свекровь говорит: «Отчего не воешь?» Она ищет света, воздуха, хочет помечтать и порезвиться, полить свои цветы, посмотреть на солнце, на Волгу, послать свой привет всему живому, - а ее держат в неволе, в ней постоянно подозревают нечистые, развратные замыслы. Она ищет прибежища по-прежнему в религиозной практике, в посещении церкви, в душеспасительных разговорах; но и здесь не находит уже прежних впечатлений. Убитая дневной работой и вечной неволей, она уже не может с прежней ясностью мечтать об ангелах, поющих в пыльном столбе, освещенном солнцем, не может вообразить себе райских садов с их невозмущаемым видом и радостью. Все мрачно, страшно вокруг нее, все веет холодом и какой-то неотразимой угрозой: и лики святых так строги, и церковные чтения так грозны, и рассказы странниц так чудовищны...»

«О своем характере Катерина сообщает Варе одну черту еще из воспоминаний детства: «Такая уж я зародилась горячая! Я еще лет шести была, не больше, - так что сделала! Обидели меня чем-то дома, а дело было к вечеру, уж темно, - я выбежала на Волгу, села в лодку, да и отпихнула ее от берега. На другое утро уж нашли, верст за десять...» Эта детская горячность сохранилась в Катерине; только вместе с общей возмужалостью прибавилась в ней и сила выдерживать впечатления и господствовать над ними. Взрослая Катерина, поставленная в необходимость терпеть обиды, находит в себе силу долго переносить их, без напрасных жалоб, полусопротивлений и всяких шумных выходок. Она терпит до тех пор, пока не заговорит в ней какой-нибудь интерес, особенно близкий ее сердцу и законный в ее глазах, пока не оскорблено в ней будет такое требование ее натуры, без удовлетворения которого она не может оставаться спокойною. Тогда она уж ни на что не посмотрит. Она не будет прибегать к дипломатическим уловкам, к обманам и плутням, - не такова она».

В итоге Добролюбов пишет:

«Но и без всяких возвышенных соображений, просто по человечеству, нам отрадно видеть избавление Катерины - хоть через смерть, коли нельзя иначе. На этот счет мы имеем в самой драме страшное свидетельство, говорящее нам, что жить в «темном царстве» хуже смерти».

Итог за XIX век.

Начиная с Жуковского и заканчивая Л. Толстым нам дана целая эволюция образов женщины в литературе и в обществе. В XIX веке сложился какой-то надлом в «женском вопросе». Светлые, идеальные образы юных барышень сменились образами «изменниц и проституток», не самих по себе «изменниц и проституток», а сделанных таковыми обществом. Вся их измена, раскаяние, смерть громко возопили о себе, о том, что женщина больше не может жить в патриархальном порядке, который дошёл до «самодурства». Тем не менее находятся светлые образы «тургеневских девушек», частью иностранок, и они-то и есть тот луч света, который несла тогда «мужская литература».

Над женщиной довлело двойное ярмо, двойное крепостничество. В женщине видели рабыню быта, она была игрушкой в руках мужской похоти. Надо заметить, что Пушкин и Л. Толстой были большими бабниками, обидели немало простых русских женщин, обидели цинично, мерзко и лишь творчеством своим возможно лишь и искупили свою вину перед ними. (Например, в одном из писем Пушкин признаётся, что его «Чудное мгновенье» было лишь поводом для соблазнения Анны Керн. В «Сикстинской Мадонне» Рафаэля Л. Толстой видел лишь простую «девку, которая родила»).

Дело здесь не в подавление «женской сексуальности», а в том приниженном общем отношении, которое отводилось женщине. Здесь есть двойное отчуждение: отчуждение в идеальном образе, уподобление женщины ангелу, а с другой стороны её втаптывание в грязь «самодурами».

Вторая часть.

Философия Владимира Соловьёва и поэзия Александра Блока.

В своём цикле статей «Смысл любви» Владимир Соловьёв дал опровержение западным теориям (Шопенгауэр) половой любви. Русский философ показал, что необходимость продолжения рода, родовой инстинкт находится в обратном соотношении к любовному чувству (на примере восходящей лестницы в живом мире). Именно в половой любви он видел собственно саму любовь, то есть любовь между мужчиной и женщиной, поскольку она возможно только между равно любящими, является чем-то большем, чем дружба, любовь к Отечеству и материнская любовь. Любить может лишь личность, которая видит личность в другом, в предмете своего обожания. Эгоизм мужчин - это и есть непризнание личности в «любимой женщине». Онегин не видел личности в Татьяне, ни когда она открыла ему своё девичье сердце, ни в её замужестве. У Катерины из «Грозы» Островского, у Анны Карениной есть личность, но личность эта трагическая. Личность есть и у тургеневской девушки, и именно это наличие и пленяет.

А. Блок был женат на дочери Дмитрия Менделеева, которую боготворил. В своём творчестве поэт воспел в христианских тонах образ «Незнакомки». (Ср. известная «Незнакомка» И. Крамского).

…И медленно, пройдя меж пьяными,
Всегда без спутников, одна
Дыша духами и туманами,
Она садится у окна.

И веют древними поверьями
Ее упругие шелка,
И шляпа с траурными перьями,
И в кольцах узкая рука.

И странной близостью закованный,
Смотрю за темную вуаль,
И вижу берег очарованный
И очарованную даль.

Глухие тайны мне поручены,
Мне чье-то солнце вручено,
И все души моей излучины
Пронзило терпкое вино.

И перья страуса склоненные
В моем качаются мозгу,
И очи синие бездонные
Цветут на дальнем берегу.

В моей душе лежит сокровище,
И ключ поручен только мне!
Ты право, пьяное чудовище!
Я знаю: истина в вине.

Появление «незнакомки» и конец стихотворения привязаны к алкоголю. Это видение пьяного.
Само явление «Незнакомки» говорит нам, что мужчина ничего не знает о женщине, не знал и не способен её познать, что женщина есть священная тайна. Это мистическое отношение к женщине, тоже отчуждённое.

И тяжкий сон житейского сознанья
Ты отряхнешь, тоскуя и любя.
Вл. Соловьев

Предчувствую Тебя. Года проходят мимо -
Всё в облике одном предчувствую Тебя.
Весь горизонт в огне - и ясен нестерпимо,
И молча жду,- тоскуя и любя.

Весь горизонт в огне, и близко появленье,
Но страшно мне: изменишь облик Ты,
И дерзкое возбудишь подозренье,
Сменив в конце привычные черты.

О, как паду - и горестно, и низко,
Не одолев смертельные мечты!
Как ясен горизонт! И лучезарность близко.
Но страшно мне: изменишь облик Ты.
Блок - рыцарь Прекрасной Дамы. Христианский рыцарь. Часто он обращается к Богу через призму философии Владимира Соловьёва. Но есть и место мистике, суеверию, ворожбе. Любовь снова, как это было у Жуковского, зарывается между языческой мистикой и христианской истиной.
2.

Есенин и Маяковский.

Есенин тоже склонен в мистицизму. Так в образе русской берёзы он видит девушку. «Как жену младую целовал берёзку». Или вот:

Зелёная причёска,
Девическая грудь.
О тонкая берёзка,
Что загляделась в пруд?

Что шепчет тебе ветер?
О чём звенит песок?
Иль хочешь в косы-ветви
Ты лунный гребешок?

Открой, открой мне тайну
Твоих древесных дум,
Я полюбил печальный
Твой предосенний шум.

И мне в ответ берёзка:
"О любопытный друг,
Сегодня ночью звёздной
Здесь слёзы лил пастух.

Луна стелила тени,
Сияли зеленя.
За голые колени
Он обнимал меня.

И так, вздохнувши глубко,
Сказал под звон ветвей:
"Прощай, моя голубка,
До новых журавлей".

В то же время Есенин любит какую-то восточную тайну о женщине:

Шаганэ ты моя, Шаганэ!


Про волнистую рожь при луне.
Шаганэ ты моя, Шаганэ.

Потому, что я с севера, что ли,
Что луна там огромней в сто раз,
Как бы ни был красив Шираз,
Он не лучше рязанских раздолий.
Потому, что я с севера, что ли.

Я готов рассказать тебе поле,
Эти волосы взял я у ржи,
Если хочешь, на палец вяжи -
Я нисколько не чувствую боли.
Я готов рассказать тебе поле.

Про волнистую рожь при луне
По кудрям ты моим догадайся.
Дорогая, шути, улыбайся,
Не буди только память во мне
Про волнистую рожь при луне.

Шаганэ ты моя, Шаганэ!
Там, на севере, девушка тоже,
На тебя она страшно похожа,
Может, думает обо мне...
Шаганэ ты моя, Шаганэ.

Есенин - хулиган, точнее даёт образ хулигана, которого только и может спасти женская любовь.

Из цикла «ЛЮБОВЬ ХУЛИГАНА»
* * *
Заметался пожар голубой,
Позабылись родимые дали.

Был я весь - как запущенный сад,
Был на женщин и зелие падкий.
Разонравилось петь и плясать
И терять свою жизнь без оглядки.

Мне бы только смотреть на тебя,
Видеть глаз злато-карий омут,
И чтоб, прошлое не любя,
Ты уйти не смогла к другому.

Поступь нежная, легкий стан,
Если б знала ты сердцем упорным,
Как умеет любить хулиган,
Как умеет он быть покорным.

Я б навеки забыл кабаки
И стихи бы писать забросил,
Только б тонко касаться руки
И волос твоих цветом в осень.

Я б навеки пошел за тобой
Хоть в свои, хоть в чужие дали...
В первый раз я запел про любовь,
В первый раз отрекаюсь скандалить.
Современник Блока и Есенина, Владимир Маяковский замечает, что в отношении с женщиной, мужчина превращается в «облако в штанах». Надежды Маяковского связаны с «будущим коммунистическим миром», с торжеством марксизма-ленинизма. Но это оказывается лишь сменой вывески: «новая женщина» ищет фасон с «серпом и молотом» в угоду новой моде.

Люблю (Взрослое)
Владимир Маяковский

У взрослых дела.
В рублях карманы.
Любить?
Пожалуйста!
Рубликов за сто.
А я,
бездомный,
ручища
в рваный
в карман засунул
и шлялся, глазастый.
Ночь.
Надеваете лучшее платье.
Душой отдыхаете на женах, на вдовах.
Меня
Москва душила в объятьях
кольцом своих бесконечных Садовых.
В сердца,
в часишки
любовницы тикают.
В восторге партнеры любовного ложа.
Столиц сердцебиение дикое
ловил я,
Страстною площадью лёжа.
Враспашку -
сердце почти что снаружи -
себя открываю и солнцу и луже.
Входите страстями!
Любовями влазьте!
Отныне я сердцем править не властен.
У прочих знаю сердца дом я.
Оно в груди - любому известно!
На мне ж
с ума сошла анатомия.
Сплошное сердце -
гудит повсеместно.
О, сколько их,
одних только вёсен,
за 20 лет в распалённого ввалено!
Их груз нерастраченный - просто несносен.
Несносен не так,
для стиха,
а буквально.

Появляется любовь обывательская, «похоть без любви». «Лодка любви» не только о быт разбивается. Любовь разбивается вместе с падением нравов. Гротескный вариант падения нравов в «новом мире» показывает в «МЫ» Замятин. На половую связь там дают билеты-талоны. Рожать женщинам нельзя. Люди носят не имена, не ласковые женские имена, например, а номера.

Феномен Александра Грина.

Ассоль - это скандал в русской литературе. «Алые паруса» коммунизма окрасились в романтический цвет. Установка на то, чтобы добиваться мечты «своими руками» правильна. Но должна ли Ассоль ждать своего Грэя? За эту любовь, за эту романтику в Грина кидают камнями и даже ненавидят. Романтическая, юная мечта о любви, однако, не обнаруживает в себе ничего плохого. В пошлом мире, в мире разврата, в мире бездуховном героини Александра Грина несут правду о любви. Это только проект любви, проект любви, какую описывал и Владимир Соловьёв. Над Ассоль смеются, но вера спасает её. Грэй всего лишь исполнил её желание, а не просто явился из ниоткуда. Он первым полюбил Ассоль и ради неё нанял полотно алого цвета на паруса своего корабля «Секрет». Женщина Грина романтична и целомудренна
«Бегущая по волнам» более сложное произведение. Главный герой пускается в погоню за некой Биче Саниэль, но в итоге оказывается в объятьях Дэзи - весёлой девушки, которая тоже верит в «бегущую по волнам». Это Христос ходил по волнам. Это тайна. Таинство, вера - вот что объединяет героев и героинь феерий Грина. Вера в мечту нужна человеку. «Любовь возможна в реальности», а не «счастье было так возможно». Грин и его произведения свидетельствуют о гражданстве мира, разрыв с русской традицией. Гриневский стал Грином. Вопрос о верности женщины вообще не ставится, не ставится вопрос и о самой сексуальности. Александр Грин - это рыцарь Прекрасной Дамы в ХХ веке. Непонятый, он так и остался почти сказочником. Но идеалы, которые он излагает бесспорно полезны юношеству.

Советская женщина в советской литературе.

Характерен здесь в нашем разговоре образ героини из рассказа «Гадюка» Алексея Толстого. Таких героинь хорошо описывает Владимир Набоков в статье «Торжество добродетели». «Еще проще обстоит дело с типами женскими. У советских писателей подлинный культ женщины. Появляется она в двух главных разновидностях: женщина буржуазная, любящая мягкую мебель и духи и подозрительных спецов, и женщина-коммунистка (ответственная работница или страстная неофитка), - и на изображение ее уходит добрая половина советской литературы. Эта популярная женщина обладает эластичной грудью, молода, бодра, участвует в процессиях, поразительно трудоспособна. Она - помесь революционерки, сестры милосердия и провинциальной барышни. Но кроме всего она святая. Ее случайные любовные увлечения и разочарования в счет не идут; у нее есть только один жених, классовый жених - Ленин».
В «Поднятой целине» Шолохова есть неизменно пошлый момент: главный герой соглашается на внебрачный секс с героиней Лушкой, оправдываясь: «Что я монах, что ли?» Вот вам и «поднятая целина».
Сейчас же пойдёт речь о другом Нобелевском лауреате (помимо вскользь замеченного нами Шолохова, который был единственным социалистическим реалистом, получившим самую высокую литературную награду). Всмотримся в героинь Ивана Бунина.

Героини Ивана Бунина счастливее его собственной жены и любовницы. У них всегда «лёгкое дыхание». Если она и изменяет любимому, то это лишь упреждённый удар, как в повести «Митина любовь». Главный герой впадает в измену, а потом узнает, что и ему изменили. Иван Бунин старается вывести нам «Грамматику любви», но получается какая-то «Кама-сутра» (ничего не имею против этого культурного памятника). Да, девушка у Бунина может стать монахиней, но за ночь до посвящения себя Богу она отдаётся мужчине, зная, что это будет первый и последний раз в её жизни. Возможность усладить свою страсть всегда предпочтительнее какой-то мечты, какого-то отчуждения, ожидания («Натали»). Бунин вторит «амурной философии» Василия Розанова. «Секс - это хорошо!» - вот их общий пафосный лозунг. Но Бунин всё-таки настоящий поэт любовной лирики, его эротика не сталкивается с моралью, его эротика красива. «Тёмные аллеи», они ещё пока не раскрыты, грамматика любви не превращается в навязчивую порнографию. Бунин ищет «Формулу любви».
Женщины Бунина эмоциональнее девушек Тургенева, они раскованнее, но и проще, потому что не такие «странные». Но девушки Тургенева целомудренные, для них почти не стоит вопрос о половой близости, в то время как у Бунина женщине секс очень важен. Герои-мужчины Бунина ещё легкомысленнее: вот как открывается рассказ «Таня»:
«Она служила горничной у его родственницы, мелкой помещицы Казаковой, ей шел семнадцатый год, она была невелика ростом, что особенно было заметно, когда она, мягко виляя юбкой и слегка подняв под кофточкой маленькие груди, ходила босая или, зимой, в валенках, ее простое личико было только миловидно, а серые крестьянские глаза прекрасны только молодостью. В ту далекую пору он тратил себя особенно безрассудно, жизнь вел скитальческую, имел много случайных любовных встреч и связей - и как к случайной отнесся и к связи с ней...»
У писателя Ивана Бунина, выражаясь словами философа Ивана Илина, принцип «милое, следовательно, хорошее» сильнее принципа «хорошее, следовательно, милое».
Место молодой девушки не за партой, а в постели, так считает Эдуард Лимонов; очевидно, это мнение коренится уже в произведениях Бунина.

Но у Бунина другие заслуги. Это певец осени, конца жизни, конца любви. При нём началась ужасная Первая мировая война и крах дома Романовых, гибель старой России, гибель «Святой Руси» и воцарение «рэсэфэсэра». Как скорбит женщина произведений Бунина? «Зарыдать мне или запеть во весь голос?» -
признается героиня рассказа «Холодная осень». Тут ли не плачь Ярославны? Россия постоянно воюет в своей истории и современности, и плачут, плачут напевно русские женщины: «Девушки плачут, девушкам сегодня грустно».
Моменты любви, истинной любви - это то, ради чего стоит жить. Жизнь и измеряется такими моментами. Жизнь человека коротка и без любви бессмысленна («Господин из Сан-Франциско»). Это не обязательно что-то сексуальное, но что-то ласковое, что-то чувствительное. Весна и осень равнозначны. Прошлые мгновения любви - это «...то волшебное, непонятное, непостижимое ни умом, ни сердцем, что называется прошлым».

Любовь - непостижима, она таинственна, она в лунном свете, она в природе, которую воспел Фет, она в молчании, которую воспел Тютчев. Семён Франк пишет, что одинаково непостижимы небесные высоты и содомские бездны. И всё это относится к любви. На одной чаще весов идеал Грина, вера в «настоящую любовь», вера в любовную месту, влюблённость, а с другой - содомские глубины, до которых доходят герои Достоевского. Ангел любви и бес разврата всегда сражаются за каждую душу человека: и мужчины и женщины, в первую очередь женщины.

Счастлив я, когда ты голубые
Очи поднимаешь на меня:
Светят в них надежды молодые -
Небеса безоблачного дня.
Горько мне, когда ты, опуская
Темные ресницы, замолчишь:
Любишь ты, сама того не зная,
И любовь застенчиво таишь.
Но всегда, везде и неизменно
Близ тебя светла душа моя...
Милый друг! О, будь благословенна
Красота и молодость твоя!

«Одиночество»

И ветер, и дождик, и мгла
Над холодной пустыней воды.
Здесь жизнь до весны умерла,
До весны опустели сады.
Я на даче один.
Мне темно
За мольбертом, и дует в окно.

Вчера ты была у меня,
Но тебе уж тоскливо со мной.
Под вечер ненастного дня
Ты мне стала казаться женой...
Что ж, прощай!
Как-нибудь до весны
Проживу и один - без жены...

Сегодня идут без конца
Те же тучи - гряда за грядой.
Твой след под дождем у крыльца
Расплылся, налился водой.
И мне больно глядеть одному
В предвечернюю серую тьму.

Мне крикнуть хотелось вослед:
Воротись, я сроднился с тобой!
Но для женщины прошлого нет:
Разлюбила - и стал ей чужой.
Что ж! Камин затоплю, буду пить...
Хорошо бы собаку купить.

Мастер и Маргарита.

"За мной, читатель! Кто сказал тебе, что нет на свете настоящей, верной, вечной любви? Да отрежут лгуну его гнусный язык!" - так открывается вторая часть романа Булгакова. Знаменитая любовь, явившаяся героям, «как убийца из подворотни», требует своего анализа.
Мастер и Маргарита повстречались в безлюдном переулке и сразу же поняли, что любят друг друга: «Она-то, впрочем, утверждала впоследствии, что это не так, что любили мы, конечно, друг друга давным-давно, не зная друг друга, никогда не видя…»
Но...
Во-первых, Маргарита изменяет мужу с Мастером.
Во-вторых, она продаёт душу дьяволу, идёт обнажённой на «бал сатаны», ради своего Мастера.
В-третьих, Мастер и Маргарита в романе «не заслуживают света», но покой.
И всё-таки главный мужской образ в романе,- это не Мастер, не Иешуа и не Пилат, а сам Воланд, сатана. Это секс-символ нашего времени, образ успешного и привлекательного мужчины.
Но вернёмся к Маргарите.
«Прежде всего откроем тайну, которую мастер не пожелал открыть Иванушке. Возлюбленную его [Мастера] звали Маргаритою Николаевной. Все, что мастер говорил о ней, было сущей правдой. Он описал свою возлюбленную верно. Она была красива и умна. К этому надо добавить еще одно – с уверенностью можно сказать, что многие женщины все, что угодно, отдали бы за то, чтобы променять свою жизнь на жизнь Маргариты Николаевны. Бездетная тридцатилетняя Маргарита была женою очень крупного специалиста, к тому же сделавшего важнейшее открытие государственного значения. Муж ее был молод, красив, добр, честен и обожал свою жену».
Михаил Булгаков ставит вечный вопрос: что нужно женщине? И не знает ответа:
«Боги, боги мои! Что же нужно было этой женщине?! Что нужно было этой женщине, в глазах которой всегда горел какой-то непонятный огонечек, что нужно было этой чуть косящей на один глаз ведьме, украсившей себя тогда весною мимозами? Не знаю. Мне неизвестно. Очевидно, она говорила правду, ей нужен был он, мастер, а вовсе не готический особняк, и не отдельный сад, и не деньги. Она любила его, она говорила правду. Даже у меня, правдивого повествователя, но постороннего человека, сжимается сердце при мысли о том, что испытала Маргарита, когда пришла на другой день в домик мастера, по счастью, не успев переговорить с мужем, который не вернулся в назначенный срок, и узнала, что мастера уже не... Она сделала все, чтобы разузнать что-нибудь о нем [Мастере], и, конечно, не разузнала ровно ничего. Тогда она вернулась в особняк и зажила на прежнем месте».
Маргарита - дама легкомысленная, но без «лёгкого дыхания».
Маргарита - это муза и вдохновительница Мастера, именно она первой оценила роман Мастера о Пилате. Она восхищается талантом своего возлюбленного. Такой любви хочется пожелать каждому писателю. Именно она, прочитав первые страницы его романа, нарекла своего возлюбленного мастером (и сшила ему шапочку с литерой «М»). Именно она мстит критикам, которые не приняли роман, так похожий на Евангелие.
Жена писателя - Елена Сергеевна Булгакова - была с М. Булгаковым до конца, вместе с ним переживала все гонения и всегда вселяла веру и надежду в своего мужа.
Маргарита верна Мастеру и его роману. Но она вряд ли поняла Иисуса Христа, отражением которого был Ешуа из романа о Пилате. «Невидима и свободна! Невидима и свободна!», - признаётся ведьма Маргарита. Она ценит роман Мастера лишь художественно, Евангельская истина полностью противоположна её образу жизни. Соня Мармеладова больше и глубже чувствует священную историю из Нового Завета. Возможно, М. Булгаков поддался на нижеследующую концепцию Николая Бердяева. В «Смысле творчества» Бердяев пишет, что если Ветхий Завет - это это завет закона, Новый Завет - это завет искупления, то грядёт Новейший завет - завет творчества и свободы. А какое может быть творчество после Христа? - творчество на тему Евангелия. Любовь Мастера и Маргариты носит «бердяевские мотивы»: свобода, художественное творчество, высокая роль личности и мистика.
(Андрей Кураев считает, что роман о Пилате - это карикатура на толстовство, на прочтение Евангелия Львом Толстым).

7.
Счастливые пары: Ассоль и Грэй, Мастер и Маргарита.
Верим ли мы в счастье Грэя и Ассоль? Подростками мы все верили Грину. Но возможна ли такая и реальности. Владимир Набоков, критикуя Фрейда, говорит, что именно поэзия формирует сексуальность, а не сексуальность - поэзию. Да, быть может, эти счастливые истории и невозможны, но они дают нам идеал, пример. «Алые паруса» - это кантовский категорический императив русской любовной литературы. Мужчина - это не принц на коне, мужчина - это тот, кто способен из любви воплотить женскую мечту о счастье.
Мастер и Маргарита счастливы в другом плане. Им недоступен Свет Любви, это не светлая история. Они получают лишь покой. Им недоступно христианское таинство брака, они не знают подлинной канонической истории Христа, Иешуа - только философ для них. Тем более, что центральное место в этом «апокрифе» отведено Пилату, простому римскому бюрократу, который так сильно сыграл в священной истории человечества.
Протест вызывают пошлые эстрадные песенки про любовь Мастера и Маргариты, про Грэя и Ассоль. Именно массовая культура убивает тот смысл, который несёт любовь у этих пар. М. Булгаков видел падение «Святой Руси», его «апокриф» стал евангельским ветерком для советской интеллигенции. Атеистическая власть, ставившая памятники Иуде, стремится в своём векторе к точке, обратной божественному, к точке сатанинской. Воланд и вся его свита явились в Москву, как большевики явились, чтобы «взять власть». Безбожие первых лет советской власти и позволяет Воланду так разгуляться.
Но почему сатана - это обязательно мужчина? В рассказе В.В. Набокова «Сказка» сатана приобретает женское лицо, искушает героя возможностью провести ночь сразу с дюжиной женщин. Ведьма-Маргарита продолжает традиции «панночки» из «Вия» Гоголя и других его малороссийских героинь.

Девочки Достоевского и Набокова. Вопрос о возрасте в любви.

Теперь поговорим о маленьких женщинах - о девочках - в русской литературе. Так ясно и отчётливо мы сравним Лолиту Набокова и Матрёшу Достоевского. А потом рассмотрим девочку из страны Советов.

В «Бесах» Ф.М. Достоевского есть так называемая «запрещённая глава» - глава «У Тихона». В ней Ставрогин приходит к отцу Тихону (архиерею) с некоей бумагой, запиской, которую хочет всенародно опубликовать. Записка эта носит исповедальный характер. Там Ставрогин пишет, что предавался разврату, «в котором не находил удовольствия». В частности и главным образом он пишет, как соблазнил отроковицу - девочку десяти лет - Матрёшу. После этого Матрёша повесилась.

«Она была белобрысая и весноватая, лицо обыкновенное, но в нем много детского и тихого, чрезвычайно тихого».

Вот как описывается само преступление:

«У меня стало сильно биться сердце. Я встал и начал к ней подходить. У них на окнах стояло много герани и солнце очень ярко светило. Я тихо сел подле на полу. Она вздрогнула и сначала неимоверно испугалась и вскочила. Я взял ее руку и поцеловал, принагнул ее опять на скамейку и стал смотреть ей в глаза. То, что я поцеловал ей руку, вдруг рассмешило ее, как дитя, но только на одну секунду, потому что она стремительно вскочила в другой раз и уже в таком испуге, что судорога прошла по лицу. Она смотрела на меня до ужаса неподвижными глазами, а губы стали двигаться, чтобы заплакать, но всё-таки не закричала. Я опять поцеловал у ней руку и взял ее к себе на колени. Тут вдруг она вся отдернулась и улыбнулась как от стыда, но какою-то кривою улыбкой. Всё лицо ее вспыхнуло стыдом. Я что-то всё ей шептал и смеялся. Наконец, вдруг случилась такая странность, которую я никогда не забуду и которая привела меня в удивление: девочка обхватила меня за шею руками и начала вдруг ужасно целовать сама. Лицо ее выражало совершенное восхищение».

На всё это девочка потом скажет: «Бога убила». А вот, как она после «этого» будет смотреть на Ставрогина: «Никого, кроме Матрещи, не было. Она лежала в каморке за ширмами на материной кровати, и я видел, как она выглянула; но я сделал вид, что не замечаю. Все окна были отворены. Воздух был тепл, было даже жарко. Я походил по комнате и сел на диван. Всё помню до последней минуты. Мне решительно доставляло удовольствие не заговаривать с Матрешей. Я ждал и просидел целый час, и вдруг она вскочила сама из-за ширм. Я слышал, как стукнули ее обе ноги об пол, когда она вскочила с кровати, потом довольно скорые шаги, и она стала на пороге в мою комнату. Она глядела на меня молча. В эти четыре или пять дней, в которые я с того времени ни разу не видал ее близко, действительно очень похудела. Лицо ее как бы высохло, и голова, наверно, была горяча. Глаза стали большие и глядели на меня неподвижно, как бы с тупым любопытством, как мне показалось сначала. Я сидел в углу дивана, смотрел на нее и не трогался. И тут вдруг опять я почувствовал ненависть. Но очень скоро заметил, что она совсем меня не пугается, а, может быть, скорее в бреду. Но она и в бреду не была. Она вдруг часто закивала на меня головой, как кивают, когда очень укоряют, и вдруг подняла на меня свой маленький кулачок и начала грозить им мне с места. Первое мгновение мне это движение показалось смешным, но дальше я не мог его вынести: я встал и подвинулся к ней. На ее лице было такое отчаяние, которое невозможно было видеть в лице ребенка. Она всё махала на меня своим кулачонком с угрозой и всё кивала, укоряя».

Далее Ставрогу снится сон про райский остров будто бы с картины Клода Лоррена, «Ассис и Галатея». Этот сон ясно предвосхищает мечты набоковского Гумберта об острове, где живут одни нимфетки (См. о Набокове далее). Таков сон Ставрогина: «Это - уголок греческого архипелага; голубые ласковые волны, острова и скалы, цветущее прибрежье, волшебная панорама вдали, заходящее зовущее солнце - словами не передашь. Тут запомнило свою колыбель европейское человечество, здесь первые сцены из мифологии, его земной рай... Тут жили прекрасные люди! Они вставали и засыпали счастливые и невинные; рощи наполнялись их веселыми песнями, великий избыток непочатых сил уходил в любовь и в простодушную радость. Солнце обливало лучами эти острова и море, радуясь на своих прекрасных детей. Чудный сон, высокое заблуждение! Мечта, самая невероятная из всех, какие были, которой всё человечество, всю свою жизнь отдавало все свои силы, для которой всем жертвовало, для которой умирали на крестах и убивались пророки, без которой народы не хотят жить и не могут даже и умереть. Всё это ощущение я как будто прожил в этом сне; я не знаю, что мне именно снилось, но скалы, и море, и косые лучи заходящего солнца - все это я как будто еще видел, когда проснулся и раскрыл глаза, в первый раз в жизни буквально омоченные слезами. Ощущение счастья, еще мне неизвестного, прошло сквозь сердце мое даже до боли». Отец Тихон говорит Ставрогину: «Но более великого и более страшного преступления, как поступок ваш с отроковицей, разумеется, нет и не может быть». И чуть ранее: «Я пред вами ничего не утаю: меня ужаснула великая праздная сила, ушедшая нарочито в мерзость.».
Бердяева восхищает образ Ставрогина. Но в нашем разговоре важен один вопрос: почему такие подонки, как Ставрогин, так нравятся женщинам? Так Лолите нравится порнограф Куильти, хотя его мерзопакость в сотни раз больше, чем у Гумберта.

Набоков не любил Достоевского за «небрежение словом». Набоков нам даёт свою Матрёшу.

Но при разговоре о Владимире Владимировиче Набокове (1899-1977) всегда возникает вопрос, русский он писатель или американский, потому что писал он на двух языках (это не считая французского). Набоков - это человек уровня людей Возрождения: писатель всех жанров и стилей, всех видов литературы, исследователь бабочек, умелый шахматист и составитель шахматных задач. Он - человек глобального масштаба. Он и русский, и американский писатель. Но, спросят меня, «Лолита» - это же англоязычное произведение Набокова. Да, но перевод на русский язык сделал сам автор, причём многое изменилось в переводе (пропал целый абзац), так что перевод «Лолиты» на русский - относится к русской литературе. Зачем был такой перевод? - Чтобы советские и постсоветские пошляки не убили бы роман, где торжествует по словам автора «высокоморальная мораль».

В постскриптуме к русскому изданию Набоков пишет: «Утешаюсь, во-первых, тем, что в неуклюжести предлагаемого перевода повинен не только отвыкнувший от родной речи переводчик, но и дух языка, на который перевод делается. За полгода работы над русской «Лолитой» я не только убедился в пропаже многих личных безделушек и невосстановимых языковых навыков и сокровищ, но пришёл и к некоторым общим заключениям по поводу взаимной переводимости двух изумительных языков».

Главу «У Тихона» запретили. «Лолита» тоже была под запретом и до сих пор вызывает вопросы. Набоков же защищал свой роман «до последней капли чернил».

Какое сделал я дурное дело,


о бедной девочке моей?

О, знаю я, меня боятся люди,
и жгут таких, как я, за волшебство,
и, как от яда в полом изумруде,
мрут от искусства моего.

Но как забавно, что в конце абзаца,
корректору и веку вопреки,
тень русской ветки будет колебаться
на мраморе моей руки.

(Пародия Набокова на «Нобелевскую премию» Пастернака).

«Беспризорная девочка, занятая собой мать, задыхающийся от похоти маньяк - все они не только красочные персонажи единственной в своём роде повести; они, кроме того, нас предупреждают об опасных уклонах; они указывают на возможные бедствия. «Лолита» должна бы заставить нас всех - родителей, социальных работников, педагогов - с вящей бдительностью и проницательностью предаться делу воспитания более здорового поколения в более надёжном мире». - Так завершает свою рецензию на роман вымышленный доктор философии Джон Рэй.

«Лолита» - это исповедь, как и листовка Ставрогина. «Лолита» - покаяние, предупреждение. Гумберт Гумберт - это псевдоним, взятый из истории христианской церкви. Именно Гумберт Сильва-Кандидский был повинен в том, что католичество отделилось от православия.

Вот как начинается сама покаянная повесть, вот как преподносит нам Лолиту Гумберт:

«Лолита, свет моей жизни, огонь моих чресел. Грех мой, душа моя. Ло-ли-та: кончик языка совершает путь в три шажка вниз по нёбу, чтобы на третьем толкнуться о зубы. Ло. Ли. Та.
Она была Ло, просто Ло, по утрам, ростом в пять футов (без двух вершков и в одном носке). Она была Лола в длинных штанах. Она была Долли в школе. Она была Долорес на пунктире бланков. Но в моих объятьях она была всегда: Лолита».

А вот, как она явилась ему самому:

««Вот и веранда», пропела моя водительница [мать Лолиты, Шарлота Гейз], и затем, без малейшего предупреждения, голубая морская волна вздулась у меня под сердцем, и с камышового коврика на веранде, из круга солнца, полуголая, на коленях, поворачиваясь на коленях ко мне, моя ривьерская любовь внимательно на меня глянула поверх тёмных очков.
Это было то же дитя - те же тонкие, медового оттенка плечи, та же шелковистая, гибкая, обнажённая спина, та же русая шапка волос. Чёрный в белую горошинку платок, повязанный вокруг её торса, скрывал от моих постаревших горилловых глаз - но не от взора молодой памяти - полуразвитую грудь, которую я так ласкал в тот бессмертный день. И как если бы я был сказочной нянькой маленькой принцессы (потерявшейся, украденной, найденной, одетой в цыганские лохмотья, сквозь которые её нагота улыбается королю и её гончим), я узнал тёмно-коричневое родимое пятнышко у неё на боку. Со священным ужасом и упоением (король рыдает от радости, трубы трубят, нянька пьяна) я снова увидел прелестный впалый живот, где мои на юг направлявшиеся губы мимоходом остановились, и эти мальчишеские бёдра, на которых я целовал зубчатый отпечаток от пояска трусиков - в тот безумный, бессмертный день у Розовых Скал. Четверть века с тех пор прожитая мной сузилась, образовала трепещущее остриё и исчезла.
Необыкновенно трудно мне выразить с требуемой силой этот взрыв, эту дрожь, этот толчок страстного узнавания. В тот солнцем пронизанный миг, за который мой взгляд успел оползти коленопреклонённую девочку (моргавшую поверх строгих тёмных очков - о, маленький Herr Doktor, которому было суждено вылечить меня ото всех болей), пока я шёл мимо неё под личиной зрелости (в образе статного мужественного красавца, героя экрана), пустота моей души успела вобрать все подробности её яркой прелести и сравнить их с чертами моей умершей невесты. Позже, разумеется, она, эта nova, эта Лолита, моя Лолита, должна была полностью затмить свой прототип. Я только стремлюсь подчеркнуть, что откровение на американской веранде было только следствием того «княжества у моря» в моём страдальческом отрочестве. Всё, что произошло между этими двумя событиями, сводилось к череде слепых исканий и заблуждений и ложных зачатков радости. Всё, что было общего между этими двумя существами, делало их единым для меня».

В фильмах С. Кубрика и Э. Лайна хорошо показан этот момент - момент, как Гумберт впервые увидел Лолиту. Через тёмные очки она взглянула на него.

Но Гумберт ещё не отличает личности Лолиты от придуманной им мечты о нимфетке: «А теперь хочу изложить следующую мысль. В возрастных пределах между девятью и четырнадцатью годами встречаются девочки, которые для некоторых очарованных странников, вдвое или во много раз старше них, обнаруживают истинную свою сущность - сущность не человеческую, а нимфическую (т. е. демонскую); и этих маленьких избранниц я предлагаю именовать так: нимфетки». И Далее:
«Читатель заметит, что пространственные понятия я заменяю понятиями времени. Более того: мне бы хотелось, чтобы он увидел эти пределы, 9-14, как зримые очертания (зеркалистые отмели, алеющие скалы) очарованного острова, на котором водятся эти мои нимфетки и который окружён широким туманным океаном. Спрашивается: в этих возрастных пределах все ли девочки - нимфетки? Разумеется, нет. Иначе мы, посвящённые, мы, одинокие мореходы, мы, нимфолепты, давно бы сошли с ума. Но и красота тоже не служит критерием, между тем как вульгарность (или то хотя бы, что зовётся вульгарностью в той или другой среде) не исключает непременно присутствия тех таинственных черт - той сказочно-странной грации, той неуловимой, переменчивой, душеубийственной, вкрадчивой прелести, - которые отличают нимфетку от сверстниц, несравненно более зависящих от пространственного мира единовременных явлений, чем от невесомого острова заворожённого времени, где Лолита играет с ей подобными». Остров, море, которое Ставрогин взял с картины Клода Лоррена, «Ассис и Галатея».

За абстрактным понятием нимфетки теряется живой, реальный человек -Лолита. Гумберт зачарован, Гумберт погрузил себя в собственную мифологию. Лишь в конце романа он скажет, что Лолита, уже переставшая быть нимфеткой, самое прекрасное существо на этом свете или то, которое лишь можно помыслить (мечтать увидеть) на том.

Как и Матрёша, Лолита сама отвечает (точнее даже, провоцирует) на похоть Гумберта похотью: «Достаточно будет сказать, что ни следа целомудрия не усмотрел перекошенный наблюдатель в этой хорошенькой, едва сформировавшейся, девочке, которую в конец развратили навыки современных ребят, совместное обучение, жульнические предприятия вроде гёрл-скаутских костров и тому подобное. Для неё чисто механический половой акт был неотъемлемой частью тайного мира подростков, неведомого взрослым. Как поступают взрослые, чтобы иметь детей, это совершенно её не занимало. Жезлом моей жизни Лолиточка орудовала необыкновенно энергично и деловито, как если бы это было бесчувственное приспособление, никак со мною не связанное. Ей, конечно, страшно хотелось поразить меня молодецкими ухватками малолетней шпаны, но она была не совсем готова к некоторым расхождениям между детским размером и моим. Только самолюбие не позволяло ей бросить начатое, ибо я, в диком своём положении, прикидывался безнадёжным дураком и предоставлял ей самой трудиться - по крайней мере пока ещё мог выносить своё невмешательство. Но всё это, собственно, не относится к делу; я не интересуюсь половыми вопросами. Всякий может сам представить себе те или иные проявления нашей животной жизни. Другой, великий подвиг манит меня: определить раз навсегда гибельное очарование нимфеток». Матрёша чувствовала, что «Бога убила», она повесилась. Лолита же была детищем грядущей и растлевающей сексуальной революции.

Отношения Гумберта и Лолиты чем-то похожи на обычные обыденные отношения. Мужчина покупает своей женщине всё, что она только пожелает. При этом женщина может и не любить «своего спонсора». Но тут проблема другая: девочке некуда больше идти, и она сбегает при первой же возможности. «Любовь не может быть только физической, иначе она эгоистична, а следовательно, греховна». Лолита - лишь услада для Гумберта, выход для его похоти. Он использует маленькую девочку как вещь, как тряпку, но и поклоняется её как идолу, идолу своего культа «нимфеток».

Набоков всю жизнь боролся с «тоталитарным половым мифом» психоаналитиков школы Фрейда, которого писатель ненавидел. В своей статье «Что всякий должен знать?» Набоков иронизирует над тем, что из «венского шарлатана» сделали пример доброго доктора. Набоков видел то моральный упадок, тот разврат, ту половую распущенность, которую несёт теория Фрейда. Именно по фрейдистам в первую очередь бьёт «Лолита», где все интенции психоанализа называются «либидобелибердой».

Но развратители были во все времена. Это чувствовал, например, Крылов, которого Набоков очень ценил:

В жилище мрачное теней
На суд предстали пред судей
В один и тот же час: Грабитель
(Он по большим дорогам разбивал,
И в петлю, наконец, попал);
Другой был славою покрытый Сочинитель:
Он тонкий разливал в своих твореньях яд,
Вселял безверие, укоренял разврат,
Был, как Сирена, сладкогласен,
И, как Сирена, был опасен...
Смысл басни в том, что сочинитель опаснее и греховнее разбойника, потому что:
Он вреден был,
Пока лишь жил;
А ты... уже твои давно истлели кости,
А солнце разу не взойдет,
Чтоб новых от тебя не осветило бед.
Твоих творений яд не только не слабеет,
Но, разливаяся, век-от-веку лютеет.
Набоков относится к тому роду писателей, которые чувствовали всё ответственность быть Сочинителем. Поэтому, например, не жалует Набоков автора «Любовника леди Чаттерлей», Дэвида Лоуренса.
9.
«Дама с собачкой» Чехова и «Весна в Фиальте» Набокова.
«Дама с собачкой» Чехова продолжает вековой спор о том, изменять или не изменять: Против Татьяны тут уже выстроились Анна Каренина и Катерина из «Грозы». И вот теперь ещё удар по институту брака: Анна Сергеевна. В двадцать лет её выдали замуж, но мужа она считает не иначе как «лакеем». Она несчастлива с ним. От него она и «убегает» в Ялту, где встречает Дмитрия Дмитриевича Гурова, бабника, прелюбодея, для которого женщины - «низшая раса».
Вот как она входит в жизнь Гурова:
«Сидя в павильоне у Верне, он видел, как по набережной прошла молодая дама, невысокого роста блондинка, в берете: за нею бежал белый шпиц».
Сам Гуров был того рода человеком, развратником, который внешне очень привлекал:
«В его наружности, в характере, во всей его натуре было что-то привлекательное, неуловимое, что располагало к нему женщин, манило их; он знал об этом, и самого его тоже какая-то сила влекла к ним». «Он всегда казался женщинам не тем, кем был, и любили они в нем не его самого, а человека, которого создавало их воображение и которого они в своей жизни жадно искали; и потом, когда замечали свою ошибку, то все-таки любили. И ни одна из них не была с ним счастлива. Время шло, он знакомился, сходился, расставался, но ни разу не любил; было всё что угодно, но только не любовь».
Герою достаточно ловко удаётся соблазнить «даму с собачкой». И после измены, она, эта Анна Сергеевна, вторя Матреше, «убившей Бога», говорит:
«Пусть Бог меня простит!..Это ужасно...Чем мне оправдаться? Я дурная, низкая женщина, я себя презираю и об оправдании не думаю. Я не мужа обманула, а самое себя. И не сейчас только, а уже давно обманываю. Мой муж, быть может, честный, хороший человек, но ведь он лакей! Я не знаю, что он делает там, как служит, а знаю только, что он лакей».
Ещё одна «Анна на шее», которая захотела «свободы».
Само их грехопадение Чехов описывает так:
«У нее в номере было душно, пахло духами, которые она купила в японском магазине. Гуров, глядя на нее теперь, думал: «Каких только не бывает в жизни встреч!» От прошлого у него сохранилось воспоминание о беззаботных, добродушных женщинах, веселых от любви, благодарных ему за счастье, хотя бы очень короткое; и о таких, - как, например, его жена, - которые любили без искренности, с излишними разговорами, манерно, с истерией, с таким выражением, как будто то была не любовь, не страсть, а что-то более значительное; и о таких двух-трех, очень красивых, холодных, у которых вдруг промелькало на лице хищное выражение, упрямое желание взять, выхватить у жизни больше, чем она может дать, и это были не первой молодости, капризные, не рассуждающие, властные, не умные женщины, и когда Гуров охладевал к ним, то красота их возбуждала в нем ненависть и кружева на их белье казались ему тогда похожими на чешую».
Но уже много позже, когда любовники разлучатся, они будут мечтать друг о друге, они найдут друга друга.
Вот как теперь видит Анну Дмитрий: «Вошла и Анна Сергеевна. Она села в третьем ряду, и когда Гуров взглянул на нее, то сердце у него сжалось, и он понял ясно, что для него теперь на всем свете нет ближе, дороже и важнее человека; она, затерявшаяся в провинциальной толпе, эта маленькая женщина, ничем не замечательная, с вульгарною лорнеткой в руках, наполняла теперь всю его жизнь, была его горем, радостью, единственным счастьем, какого он теперь желал для себя; и под звуки плохого оркестра, дрянных обывательских скрипок он думал о том, как она хороша. Думал и мечтал».
И это уже будет их истинная любовь.
«И только теперь, когда у него голова стала седой, он полюбил, как следует, по-настоящему - первый раз в жизни.
Анна Сергеевна и он любили друг друга, как очень близкие, родные люди, как муж и жена, как нежные друзья; им казалось, что сама судьба предназначила их друг для друга, и было непонятно, для чего он женат, а она замужем; и точно это были две перелетные птицы, самец и самка, которых поймали и заставили жить в отдельных клетках. Они простили друг другу то, чего стыдились в своем прошлом, прощали всё в настоящем и чувствовали, что эта их любовь изменила их обоих».
Чехов оставляет финал открытым. Неизвестно, чем закончится эта история. Но философия жизни выражена автором «Дамы с собачкой» очень ёмко: «И в этом постоянстве, в полном равнодушии к жизни и смерти каждого из нас кроется, быть может, залог нашего вечного спасения, непрерывного движения жизни на земле, непрерывного совершенства». «...Всё прекрасно на этом свете, всё, кроме того, что мы сами мыслим и делаем, когда забываем о высших целях бытия, о своём человеческом достоинстве».
Тему измены в браке продолжает рассказ Набокова «Весна в Фиальте».
Перед нами Нина и тот, кого она называет Васенькой. От его лица и ведётся повествование. Фиальта - это придуманный город, что отдаёт гриновским космополитизмом. «Фиальта» расшифровывается так: «фиалка» и «Ялта». Возникают некоторые параллели с «Дамой с собачкой» Чехова и общей поэтикой Бунина.
Васенька женат, у него есть дети, Нина тоже замужем. Их дружба или приятельство или роман длится всю их жизнь (они встречаются в разных городах при разных обстоятельствах, иногда лишь тенью), начиная с детства, когда они впервые поцеловались. Так пишет лирический герой о детской любвеобильности Нины: «...женская любовь была родниковой водой, содержащей целебные соли, которой она из своего ковшика охотно поила всякого, только напомни».
Муж Нины - посредственный писатель Фердинанд. Вот как описывается двойная измена главных персонажей своим супругам: ««Фердинанд фехтовать уехал», - сказала она непринуждённо и, посмотрев на нижнюю часть моего лица и про себя что-то быстро обдумав (любовная сообразительность была у неё бесподобна), повернулась ко мне и повела, виляя на тонких лодыжках... и лишь тогда, когда мы заперлись... да, всё случилось так просто, те несколько восклицаний и смешков, которые были нами произнесены, так не соответствовали романтической терминологии, что уже негде было разложить парчовое слово: измена...» Нина со своим «лёгким дыханием» в тот же день позабудет об измене. Это похоже на другую героиню Набокова, жену Ценцинната из «Приглашения на казнь», которая говорит: «Я же, ты знаешь, добренькая: это такая маленькая вещь, а мужчине такое облегчение».
А вот последнее свидание Нины и Васеньки до её смерти в автокатастрофе:
«Нина, стоявшая выше, положила руку ко мне на плечо, улыбаясь и осторожно, так чтобы не разбить улыбки, целуя меня. С невыносимой силой я пережил (или так мне кажется теперь) всё, что когда-либо было между нами...» Васенька признаётся: «А что если я вас люблю?» - но Нина этих слов не приняла, не поняла, и Васенька вынужден оправдываться, всё сводя к шутке.
Героини романов, пьес и рассказов Владимира Набокова столь же эротичны, как героини Бунина, но что-то, какая-то художественная правда и сила у Набокова, наказывает за разврат. Набоков - не пропагандист и не сторонник «сексуальной революции», потому как видел в этом очевидное зло: Маркса, Фрейда и Сартра он ненавидел, а ведь именно их «Большие Идеи» повлияли на студенческие движения конца 70-х годов ХХ века на Западе - на сексуальную революцию.
10.
Женщина на войне.
Первая и вторая мировые войны открыли ту истину, что женщина может работать за мужчин, овладевать «мужскими профессиями». Женщина может воевать, а не только ждать милого с войны. Но и на войне и во всяком «мужском» труде остаётся она женщиной. В этом месте нам показателен пример героинь повести Бориса Васильева «А зори здесь тихие...». Будем рассматривать женские образы по мере их умирания в тексте, похожем на триллер.
Первой погибла Лиза Бричкина; она была послана Васковым за подмогой, но утонула в болоте. "Лиза Бричкина все девятнадцать лет прожила в ощущении завтрашнего дня". Мать долго болела, уход за матерью заменил Лизе почти всё образование. Отец пил...
Лиза всю жизнь ждала, «ждала чего-нибудь». Первой её любовью был охотник, который жил по милости отца у них на сеновале. Лиза ждала, что она сам «постучит к ней в окошечко», но никто не скучал. Однажды Лиза сама напросилась к охотнику ночью, чтобы помочь ему обустроить спальное место. Но охотник её прогнал. «Глупости не стоит делать даже от скуки», - таковы были его слова в ту ночь. Но уезжая, охотник оставил такую запуску, снова обнадёжив Бричкину, подарил ей новое ожидание: «Тебе надо учиться, Лиза. В лесу совсем одичаешь. В августе приезжай, устрою в техникум с общежитием». Но мечте не суждено было сбыться - началась война. Она попала в подчинение к Васкову и он ей сразу понравился своей «основательностью». Девчата подтрунивали над ней из-за этого, но не зло. Рита Оснянина сказала ей, что надо «жить проще». Васков обещал ей «спеть вместе» после задания, и это была новая надежда Лизы, с которой та и умерла.

Второй погибла Соня Гурвич. Она побежала за забытым Осяниной кисетом Васкова, побежала разом, неожиданно, без команды, унеслась и была убита... Соня Гурвич знала немецкий и была переводчицей. Родители её жили в Минске. Отец - доктор. Семья - большая, даже в университете она донашивала перешитые платья сестёр. В читальном зале с ней сидел неизменный «очкастый» сосед. У него и сони был лишь один вечер - вечер в парке культуры и отдыха имени Горького, а через пять дней он уйдёт добровольцем на фронт (он подарил ей «тоненькую книжечку Блока»). Софья Соломоновна Гурвич погибла геройской смертью: её зарезали фашисты-нелюди. Васков жестоко отомстил фрицам за неё...
Это были тихие незаметные девчонки, живые, образ которых не был отчуждён ни от Васкова, ни от автора повести. Девушки кроткие, незаметные, тайно влюблённые. И таких простых девчонок перемолола война.
Галя Четвертак. Сирота. Росла, как это говорится, серой мышкой. Большая выдумщица и фантазёрка. Всю жизнь жила в каких-то своих грёзах. Фамилия «Четвертак» выдуманная, выдуманная и её мать. Первая любовь её была окутана таинственностью, первая любовь её «настигла». Четвертак долго не брали на фронт, но она долго штурмовала военкомат и добилась своего. Больше всех других девушек она испугалась смерти Сони. В первой атаке на фрицев, Галя струсила, спряталась подальше, но Васков её не ругал. Погибла она, когда затаившись сидела в кустах, а мимо проходили фрицы, но у Четвертак сдали нервы, она побежала и была расстреляна.
Евгения Комелькова. Погибла в девятнадцать лет, уводя немцев от раненной осколком Осяниной и ухаживающего за ней Васкова. У Евгении Комельковой было, пожалуй, самое «лёгкое дыхание» из всех девчат, которыми командовал Васков. До последних минут она верила в жизнь. Она жизнь любила и радовалась каждому мановению, была счастлива и беззаботна. «И Женька ничего не боялась. Скакала на лошадях, стреляла в тире, сидела с отцом в засаде на кабанов, гоняла отцовском мотоцикле по военному городку. А ещё танцевала на вечерах цыганочку и матчиш, пела под гитару и крутила романы с затянутыми в рюмочку лейтенантами. Легко крутила, для забавы, не влюбляясь». Из-за этого ходили разные слухи, на которые Женька не обращала внимания. Крутила она роман даже с настоящим полковником - Лужиным, у которого была семья. Он-то и «подобрал» её, когда она лишилась родных. «Тогда ей нужна была такая опора. Нужно был приткнуться, выплакаться, пожаловаться, приласкаться и снова найти себя в этом грозном военном мире». После смерти у Женьки осталось «гордое и прекрасное лицо». Именно Евгения Комелькова устроила спектакль «театр» для немцев, разыгрывая из себя праздную купальщицу, что попутало планы немцев. Именно она была душой их женской компании. И именно из-за её романа с Лужиным её определили в женский коллектив. Женьке завидовали. «Женька, ты русалка! Женька у тебя кожа прозрачная! Женька, с тебя только скульптуру лепить! Женька, ты же без лифчика ходить можешь! Ой, Женька, тебя в музей нужно. Под стекло на чёрном бархате! Несчастная баба, такую фигуру в обмундирование паковать - это ж сдохнуть легче. Красивая, красивые редко счастливыми бывают» Самая женственная из всех «бойцов» Васкова. Можно ли судить её за её «лёгкое дыхание»? Но война многое списала. Она вдохновляла других девчат, она была эмоциональным центром, погибла как герой, зверки в упор убита немцами.

Маргарита Осянина. Была ранена осколком гранаты и, чтобы не мучиться, застрелилась. После смерти у неё остался трёхлетний сын (Альберт, Алик), которого усыновил выживший Васков. В неполных восемнадцать лет Рита Муштакова вышла замуж за лейтенанта Осянина, красного командира и пограничника, с которым познакомилась на школьном вечере. Через год после регистрации в загсе она и родила мальчика. Муж умер на второй день войны в штыковой контратаке. Долгим был траур по мужу, но с появлением Женьки Осянина «оттаяла», «помягчела». Потом она «завела кого-то» в городе, куда по ночам шастала две-три ночи в неделю. И именно из-за этого она первая и обнаружила фрицев.
Война вынудила убивать; мать, будущая мать, которая сама должна первой ненавидеть смерть, вынуждена убивать. Так рассуждает герой Б. Васильева. Война сломала психологию. Но так нужна женщина солдату, так нужна, что без женщины и не зачем воевать, а ведь воевали за дом, за семью, за очаг, которому хранительница женщина. Но и женщины воевали, воевали по мере сил, но оставались женщинами. Можно ли судить Женьку за её «лёгкое дыхание»? По римскому праву - да. По праву греческому, эстетическому, по принципе калокагатия - нет, ибо прекрасное в то же время и хорошее. Разве может существовать инквизиция, которая был карала таких девиц? Невозможно мужчине обвинять женщину. Тем более - на войне.

11.
Любовь семейная.
Самым лучшим примером истинной любви (по мнению многих писателей и философов) является пример «старосветских помещиков» Н.В. Гоголя. Жизнь их была тиха, бесстрастна, спокойна На их лицах всегда выражалась доброта, радушие, чистосердечие. Афанасий Иванович «увёз довольно ловко» Пульхерию Ивановну, «которую родственники не хотели отдать за него».
«Пульхерия Ивановна была несколько сурьёзна, почти никогда не смеялась; но на лице и в глазах её было написано столько доброты, столько готовности угостить вас всем, что было у них лучшего, что вы, верно, нашли бы улыбку уже чересчур приторною для её доброго лица».
«Нельзя было без участия смотреть на их взаимную любовь». Они оба любили теплоту, любили хорошо покушать, были беспечны о делах большого хозяйства, хотя кое-что в этом направлении, конечно же, делали. Однако всё бремя лежало на плечах Пульхерии Ивановны.
«Комната Пульхерии Ивановны была вся уставлена сундуками, ящиками, ящечками и сундучоночками. Множество узелков и мешков с семенами, цветочными, огородными, арбузными, висело по стенам. Множество клубков с с разноцветной шерстью, лоскутков старинных платьев, шитых за полстолетие, были укладены по углам в сундучках и между сундучками».
Пульхерия Ивановна строго следила за девичьей, «...почитала необходимостью держать их [девушек] в доме и строго смотрела за их нравственностью».
Афанасий Иванович любил подшутить над своей женою: то про пожар скажет, то про то, что собирается на войну, то высмеивал её кошку.
Любили они и гостей, от которых Пульхерия Ивановна всегда была «чрезвычайно в духе».
Пульхерия Ивановна заранее угадала приближение своей смерти, но думала лишь о муже, чтобы мужу без неё было хорошо, чтобы он и «не заметил её отсутствия». Без неё Афанасий Иванович пребывал в долгой, жаркой печали. Он почувствовал однажды, что Пульхерия Ивановна зовёт его и в скорости сам скончался и был похоронен рядом с нею.
Семья, любовь этих малоросских добрых старичков даёт нам пример истинной супружеской жизни. Они обращались друг к другу «на вы» и детей у них не было, но их теплота и хлебосольство, их нежность в отношении другого, их привязанность пленяет. Именно любовь, а не страсть руководит ими. И живут они только друг для друга.
Такая любовь уж редка в наше время. Во время после «сексуальной революции», после падения нравов от распада СССР, в наше время уже сложно найти женщин, достойных воспевания в литературе. А может и нужно писать, писать идеал женщины или писать реальность женщины, чтобы наша действительность была более прекрасной, нравственной, тёплой и светлой. Чтобы не было ситуации, которую Владимир Маканин определил так: «один и одна». Люди, которым бы быть вместе, не видят, не замечают друг дружку. За мишурой проходящих дней уже не грезится любовь, «лодка любви» разбивается о быт, даже если в остатке были «алые паруса». «Секс! Секс! Секс!» - слышим мы в СМИ и от живых людей нашего окружения. А где любовь? Куда делось всё целомудрие, без которого нет тайны, таинственности, мистики нет. Есть мужики и бабы, они спят друг с другом, ходят налево и направо. Любимым женщинам уже не пишут стихи, да и стихи женщинам не нужны уже особо. Романтику и желание иметь здоровую семью изживает доселе невиданный разврат. Порнография из Интернета бьёт все рекорды по популярности: полное отчуждение, забвение половой сферы. Иллюзорная, виртуальная эротика заменяет счастье полноценной любви, живой, реальной, телесно-духовной. И мы смотрим на старшее поколение и удивляемся: как они так много прожили вместе, не разбежались после трёх лет совместной жизни? А они, эти счастливые пары, удивляются той нравственной бездне в которой очутилась российская молодёжь. Нет больше сейчас поэзии, которая формировала бы высокий уровень сексуальности, возвышенной половой жизни, трепетной, кто-то уходит в чтение фэнтези, уходит в мир сказок, кто-то штудирует книги по мудрости Востока, кто-то от нечего делать читает детективчики или маленькие love-story.
Спасает культура, культура половых отношений, которая была, которую не выветрить полностью. Возрождается русское православное христианство, которое всегда стимулировало чистоту половых отношений. У нас есть капитал наших женских образов из нашей художественной литературы, который мы должны приумножить. Во все времена мужчины и женщины любили друг друга, оставляя памятники этой любви в культуре и в самой жизни - в детях, внуках и правнуках. Нам заново надо изобрети любовь.

Конечно, нам уже не воскресить чувств бедной Лизы к Эрасту, но выход должен быть найден. С институтом семьи и брака разрушается и сама любовь, разрушается демографическая структура общества. Снижается рождаемость, русский народ, оторвавшийся от корней и культуры, вымирает. Но наш багаж, наш литературный капитал, как царских времён, так и советских, русско-зарубежный, весь этот клад должен быть впитан и переосмыслен в рамках современности и с мыслями о будущности.

Положение женщины в обществе изменилось кардинально за XIX-XX века. Это нашло своё отражение в русской художественной литературе, которая как раз в это же время и расцвела. Статус женщины в обществе шёл параллельно эволюции женского образа. Литература влияла на социум, а социум влиял на литературу. Этот взаимозависимый, амбивалентный процесс не прекратился и в наши дни. Живые мужчины-писатели с большим интересом пытались выяснить ту тайну, которая несёт женщина, искали пути, по которым идёт женщина, пытались угадать, что она хочет. Несомненно, что русская литература со своими женскими образами повлияла на формирования нового статуса женщины, её освобождение и сохранила её - женщины - достоинство. Но эволюция женских образов - это не прямая линия, но это возможность взглянуть на разных женщин под разными углами. Каждый мужчина-писатель, пишущий о женщине - это Пигмалион, который вызывает к жизни множество Галатей. Это живые образы, в них можно влюбляться, с ними можно плакать, можно восхищаться той эротикой, которой они обладают. Мастера русской прозы, поэзии и драматургии вывели образы героических женщин, в таких можно заведомо влюбиться.

Какое сделал я дурное дело,
и я ли развратитель и злодей,
я, заставляющий мечтать мир целый
о бедной девочке моей? -

Пишет Набоков о своей Лолите. Девушки А. Грина вызывают восхищение своей смелостью и верой в мечту, Героини Бунина прельщают в эротическом смысле, в живой девушке хочется видеть тургеневский тип, а война не страшна, если женщина рядом.

Все мы - мужчины и женщины - ищем счастье в любви друг к другу, один пол восхищается другим. Но возникают ситуации - внешние и внутренние, - когда любовь не может найти себе выхода. Такие ситуации и рассматривает русская классическая литература, предлагает решения этих ситуаций. Непонимание между полами может быть найдено за чтением русских классиков. Литература - это повод для знакомства и беседы, обсуждая художественные образы, выявляется эротическая позиция самого человека, будь то мужчина-читатель или читатель-женщина. Отношение к полу, любви, к браку и семье - это одно из самых важных составляющих мировоззрения отдельного человека и идеологии общества. Общества, где любви нет, где малая рождаемость, где нет маячков и звёзд, по которым ориентирует себя человек в любви, там торжествует разврат и зло. Общества, где есть большие семьи, где любовь - это ценность, где мужчины и женщины понимают друг друга, а не используют во имя своих похотливых аппетитов, там - расцвет этого общества, там и культура, там и литература, ведь, как я отметил выше, литература о любви и реальная любовь идут рука об руку.

Так будем же любить, будем постигать таинство брака, будем восхищаться нашими женщинами! Пусть больше рождается детей, пускай пишутся новые серьёзные книги о любви, пусть волнуют душу новые образы!

Стремительно летит время. Уже далеко позади остался помпезный XIX век, ушел полный противоречий, общественных потрясений и революций - двадцатый. Меняются наши взгляды, мнения, представления о красоте, но вечным остается понятие красоты нравственной. Красоты, которая может спасти мир. На протяжении многих лет волнуют нас нежные, скромные, целеустремленные создания, готовые к подвигу и самопожертвованию, - девушки.

Девушки XXI века совершенно не похожи на предыдущие поколения: в них меньше романтики и больше практичности. Почему всё так?

Во все времена женщине уделялась различная роль в обществе и в семье. Женщина была и мебелью в доме, и прислугой в своей собственной семье, и властной хозяйкой своего времени и своей судьбы. И лично мне, как девушке, близка и интересна тема : «Женские образы в литературе XIX в».

На наше решение исследовать данную тему прежде всего повлиял интерес к образам женщин в литературе. Литература – это источник, откуда мы, читатели, черпаем информацию о той или иной эпохе. Произведения XIX в. дают нам возможность ярко, красочно воспроизвести картину русского общества, взятого в одном из интереснейших моментов его развития. На мой взгляд, русская классическая литература настолько богата и разнообразна, что может нам поведать о любой проблеме, актуальной и поныне. Как много существует в русской литературе произведений, рассказывающих о женской судьбе.

Предмет исследования: воспитание девушки-дворянки в ХIХ веке. Цель: Выяснить систему ценностей и особенностей воспитания русских дворянок на страницах романов А.С. Пушкина «Евгений Онегин», Л. Н. Толстого «Война и мир», повести «Ася» И.С. Тургенева. Задачи:

Изучить литературу по проблеме воспитания дворянок в России.

Выяснить, какие качества были необходимы девушке в ХIХ веке, чтобы считаться воспитанной.

Опираясь на литературные произведения таких авторов, как А. С. Пушкин, И. С, Тургенев, Л.Н. Толстой в качестве источников по истории культуры провинциального дворянства, определить, какова система нравственных ценностей и личностных качеств женщин-дворянок.

Многие великие писатели создали художественный портрет своего времени. Среди них А. С. Пушкин, Л.Н. Толстой, И.С. Тургенев. В их произведениях наиболее полно представлено русское дворянство, его быт, нравы, достоинства и недостатки.

Дворя́нство как высшее правящее сословие в России возникло на почве государственной службе.. Среди других сословий дворянство выделялось своим положением, привилегиями, воспитанием, бытом, особым кодексом дворянской морали, согласно которой дворянин являлся господином по отношению к любому представителю «низших» сословий; дворянство отличалось от них даже одеждой, причёской и т.д.

Женщина-дворянка получала это сословие только по наследству, т.е. для этого она должна быть рождённой в дворянской семье, женщины в России не служили, и соответственно не могли получить дворянского сословия по службе.

Быт дворянки, как и быт любого другого человека, определялся не только историческим временем, т.е. тем временем, в какую эпоху жил данный человек, но и принадлежностью к данному сословию, обществу, окружающему данного человека.

Ряд качеств можно считать определяющими с точки зрения описания православного типа провинциальной дворянки 19 века. Это материнство, семейственность, духовность, хозяйственность, гуманность, «соборность».

На общем фоне быта русского дворянства начала XIX века «мир женщин» выступал, как некоторая обособленная сфера, обладавшая чертами известного своеобразия.

Центральным персонажем романа А.С. Пушкина «Евгений Онегин» является провинциальная барышня Татьяна Ларина. В Татьяне все свое, все необычное, не похожа она ни на девиц из романов, ни на свою сестрицу Ольгу и ее подруг. Татьяна – типичная дворянская девушка: в совершенстве знала французский язык, увлекалась чтением романов, была романтична. Татьяна скрывает свои чувства и не преступает нравственных законов. Это говорит о ее высоких нравственных принципах, которые оказываются сильнее чувств.

Образование молодой дворянки было, как правило, более поверхностным и значительно чаще, чем для юношей, домашним. Оно обычно ограничивалось навыком бытового разговора на одном – двух иностранных языках, умением танцевать и держать себя в обществе, элементарными навыками рисования, пения и игры на каком-либо музыкальном инструменте и самыми основами, географии и словесности. Конечно, бывали и исключения.

Значительную часть умственного кругозора дворянской девушки начала XIX века определяли книги. Поколение Татьяны можно было представить так:

Барышней уездной,

С печальной думаю в очах,

С французской книжкою в руках.

Ася - один из самых поэтичных женских образов Тургенева. Героиня повести - открытая, самолюбивая, пылкая девушка, с первого взгляда поражающая своей необычной внешностью, непосредственностью и благородством.

Ася - особенная девушка, непохожая на других. В пансионе она приобрела отличное образование, но не подошла «под общий уровень», не сдерживая свой характер, она держалась в стороне от остальных девиц и учителей. Гагин объясняет это ее происхождением: «Ей надо было либо прислуживаться, либо дичиться». Как бы то ни было, пансион Ася покинула, будучи все такой же чудной и проказницей.

Воспитанная матерью, державшей ее в строгости, затем отцом, ничего ей не запрещавшим, а также французскими романами, Ася в итоге стала обладательницей очень непосредственного и противоречивого характера.

Лев Толстой в своих произведениях неустанно доказывал, что общественная роль женщины исключительно велика и благотворна. Ее естественным выражением являются сохранение семьи, материнство, забота о детях и обязанности жены. В романе «Война и мир» в образах Наташи Ростовой и княжны Марьи писатель показал редких для тогдашнего светского общества женщин, лучших представительниц дворянской среды начала XIX века. Обе они посвятили свою жизнь семье, чувствовали крепкую связь с ней во время войны 1812 года, жертвовали для семьи всем.

Образование молодой дворянки имело главной целью сделать из девушки привлекательную невесту. Естественно, что со вступлением в брак обучение прекращалось.

В брак молодые дворянки в начале XIX века вступали рано, в 17-18лет. Однако, сердечная жизнь, время первых увлечений молодой читательницы романов, начиналась значительно раньше. И окружающие ее мужчины смотрели на молодую дворянку как на женщину уже в том возрасте, в котором последующее поколение увидело бы в ней лишь ребенка. Девушки ездили на «ярмарку невест» в Москву.

Татьяна после отказа в сватовстве Ивану Петушкову и Буянову тоже не избежала этой поездки. Мать, не спрося Татьяниного совета, «повезла её к венцу» не по любви, а по своему решению. С ранних лет девушка уже смотрит на себя не как на девушку, а как на невесту. Весь смысл ее жизни заключается в том, чтобы удачно выйти замуж.

В романе «Евгений Онегин» главная героиня Татьяна Ларина переступает закон, идет против устоев общества. Татьяна влюбляется в Онегина и страдает от этой любви, так как он ничего не знает и не проявляет к ней особого внимания. В конце концов она решается написать ему письмо с признанием в любви.

В этом поступке мы видим силу Татьяны, её мужество, ведь она пошла на это, преступив условные законы дворянской морали, не побоявшись условностей света. Это трогательное письмо характеризует главную героиню как доверчивую наивную девушку, неопытную в жизни и в любви, но в то же время как сильную натуру, способную на истинное чувство:

Кокетка судит хладнокровно,

Татьяна любит не шутя

И предается безусловно

Любви, как милое дитя.

Высшее светское общество имело свои привычки, устои, традиции, и люди принадлежащие к этому обществу, должны были следовать всем правилам, по которым это общество жило.

Очень часто (особенно в Москве и Петербурге) в дворянских домах давали балы, где молодые девушки-дворянки могли найти себе женихов, повеселиться и потанцевать. «Наташа ехала на первый большой бал в своей жизни. Она в этот день встала в восемь часов утра и целый день находилась в лихорадочной тревоге и деятельности. Все силы её с самого утра были устремлены на то, чтоб они все были одеты как нельзя лучше». В этом отрывке из романа Л. Толстого «Война и мир», прослеживается приготовление девушек и женщин дворянок к большому новогоднему балу, хотя балы в дворянском обществе проходили очень часто – этот бал был особенно торжественным, так как на этом балу ожидали приезд государя и его семьи.

Очень модным увлечением молодых девушек и женщин-дворянок было ведение дневника или записок о жизни. В свободное время девушки, а также и женщины увлекались гаданием на картах, раскладыванием пасьянсов, музицировали, разучивали новые музыкальные композиции и произведения, читали модные журналы. Но жизнь дворянки в столице и в губернском городе имела большие различия.

Пушкин подчеркивает духовную близость Татьяны с природой. Недаром он передает то, что происходит у нее в душе, через отношение к родной земле. Тем более что она родилась в провинции, а деревня, как известно, - это корни, истоки, традиции русской жизни. Любовь к родной земле, гармония с природой подчеркивают связь Татьяны с народом. Она близка народной жизни, народным традициям.

Татьяна (русская душа,

Сама не зная почему),

С ее холодною красою

Любила русскую зиму.

Она верила в приметы, предсказания, увлекалась гаданием. Ей сопутствует «Песня девушек», ей понятны народные обычаи.

Татьяна верила преданьям

Простонародной старины,

И снам, и карточным гаданьям…

Всем этим Пушкин показывает, что Татьяна – истинно русская девушка.

Бытовое суеверие накладывало своеобразный отпечаток «народности» на поведение дворянской семьи в деревне, в поместье.

Они хранили в жизни мирной

Привычки мирной старины;

Водились русские блины;

Два раза в год они говели,

Любили круглые качели,

Подблюдны песни, хоровод…

«Тургеневская девушка» Ася любит играть разные роли, любит чувствовать себя разной - то прилежной домохозяйкой, то сорвиголовой, то нежной и хрупкой девушкой. Она старается продемонстрировать свою независимость от чужого мнения, на самом же деле ей очень важно, что думают о ней окружающие.

При всей своей любви к актерству Ася - сама естественность. Она совершенно не умеет скрывать свои чувства, они проявляются через смех, слезы, даже через цвет лица. Она охотно принимает искусственные обличья, но и не менее охотно сбрасывает с себя маску, становится очень милой и простой.

Яркое качество, которое полностью характеризует Асю, - это искренность. Она не может жить по-другому и не терпит проявлений неискренности в других людях. Именно поэтому она покидает господина Н., уезжает, поскольку не встречает в нем ответного чувства.

Воспитание Аси имеет корни в русских традициях. Она мечтает пойти "куда-нибудь далеко, на молитву, на трудный подвиг". Огромное значение на протяжении всей жизни дворянки имела религия, вера в Бога, послушание и уважение к родителям.

Всех детей, родившихся в христианской семье – крестили, с этого начинали свой христианский путь и девочки-дворянки. И далее их воспитывали в вере и любви к Богу, поэтому их жизнь не представлялась без веры и послушания.

Подводя итоги данной работы, надо отметить, что невозможно охватить и отразить полностью быт женщины-дворянки., так как быт каждого человека универсален, мы можем только обобщить все накопленные знания быта прошедших веков.

Нам удалось выяснить, что воспитание дворянской девушки в ХIХ веке подчинялось строгим правилам. Главной ценностью считалась готовность дворянки в будущем стать хорошей женой и матерью. Следовательно, воспитывались такие качества, как религиозность, верность, преданность семье, умение вести хозяйство, поддерживать приличный разговор, принять гостей и т.п

Подчёркивая в поведении Татьяны естественность, простоту, верность себе во всех ситуациях и душевную непосредственность, Пушкин не мог включить в воспитание героини упоминание о пансионе. По-настоящему «русская душою» Татьяна Ларина могла получить только домашнее воспитание. У Л.Н. Толстого женские характеры передают идеи о сложности человеческой натуры, об особенностях отношений между людьми, о семье, браке, материнстве, счастье.

К сожалению, в наше время многие хорошие традиции дворянского воспитания утеряны вместе с неповторимым обликом по-настоящему интеллигентной, воспитанной девушки. И наша задача – взять лучшее, проверенное вековым опытом, в современную жизнь семьи.

В современной девушке должны соединяться прошлое и настоящее. Скромность, целомудренность, уважение и знание семейных традиций, наряду с этим знание иностранных языков, умение водить автомобиль, коммуникабельность, терпимость. И, конечно же, умение выглядеть хорошо.

А самое главное, чтобы девушка была оптимисткой с активной жизненной позицией, но больше думала о том, что она должна стать достойной матерью своих детей, женой и хранительницей очага.

К женщинам в русской литературе всегда было особое отношение, и до определенного времени основное место в ней занимал мужчина - герой, с которым и были связаны проблемы, поставленные авторами. Н. Карамзин одним из первых обратил внимание на судьбу бедной Лизы, которая, как оказалось, тоже умела любить самозабвенно.

Ситуация в корне изменилась во второй половине девятнадцатого века, когда в связи с нарастанием революционного движения многие традиционные взгляды на место женщины в обществе изменились. Писатели различных взглядов по-разному видели роль женщины в жизни.

Невозможно представить мировую литературу без образа женщины. Даже не будучи главным героем произведения, она привносит какой-то особый характер в повествование. С начала мира мужчины восхищались представительницами прекрасной половины человечества, боготворили их и поклонялись им. Уже в мифах Древней Греции мы встречаем нежную красавицу Афродиту, мудрую Афину, коварную Геру. Эти женщины-богини признавались равными мужчинам, их совета слушались, им доверяли судьбы мира, их боялись.

И в то же время женщина всегда была окружена тайной, ее поступки приводили в замешательство и недоумение. Вникнуть в психологию женщины, понять ее - это то же самое, что разрешить одну из древнейших загадок Вселенной.

Русские писатели всегда отводили женщине особое место в своих произведениях. Каждый, конечно, видел ее по-своему, но для всех она была опорой, надеждой, предметом восхищения. И.С. Тургенев воспел образ девушки стойкой, честной, способной ради любви на любые жертвы; Н.А. Некрасов восхищался образом крестьянки, которая "коня на скаку остановит, в горящую избу войдет"; для А.С. Пушкина главной добродетелью женщины была ее супружеская верность.

Впервые яркий женский образ в центре произведения появился у Карамзина в "Бедной Лизе". До этого женские образы, конечно, присутствовали в произведениях, но их внутреннему миру не уделялось достаточно внимания. И это естественно, что женский образ впервые ярко проявился в сентиментализме, потому что сентиментализм - это изображение чувств, а женщина всегда полна эмоций и ей характерно проявление чувств.

Русская литература всегда отличалась глубиной своего идейного содержания, неустанным стремлением разрешить вопросы смысла жизни, гуманным отношением к человеку, правдивостью изображения.

Русские писатели стремились выявить в женских образах лучшие черты, свойственные нашему народу. Ни в одной литературе мира мы не встретим таких прекрасных и чистых женщин, отличающихся верным и любящим сердцем, а также своей неповторимой душевной красотой. Только в русской литературе обращается так много внимания на изображение внутреннего мира и сложных переживаний женской души. Начиная с XII века, через всю нашу литературу проходит образ русской женщины-героини, с большим сердцем, пламенной душой и готовностью на великие незабываемые подвиги. Достаточно вспомнить полный красоты и лиризма пленительный образ древнерусской женщины Ярославны. Она - воплощение любви и верности. Автор "Слова" сумел придать образу Ярославны необыкновенную жизненность и правдивость, он первый создал прекрасный образ русской женщины.

А.С. Пушкин создал незабываемый образ Татьяны Лариной. Татьяна "русская душою", это автор подчеркивает на протяжении всего романа. Ее любовь к русскому народу, к патриархальной старине, к русской природе проходит через все произведение. Татьяна - "натура глубокая, любящая, страстная". Татьяне свойственно серьезное отношение к жизни, к любви и к своему долгу, у нее глубина переживаний, сложный душевный мир. Все эти черты воспитала в ней связь с русским народом и русской природой, создавшими поистине русскую женщину, человека большой душевной красоты.

Нельзя забыть и другой образ женщины, полный красоты и трагизма, образ Катерины в драме Островского "Гроза", в котором, по мнению Добролюбова, отразились лучшие черты характера русского народа, душевное благородство, стремление к правде и свободе, готовность к борьбе и протесту. Катерина - "светлый луч в темном царстве", исключительная женщина, натура поэтически-мечтательная. Борьба между чувством и долгом приводит к тому, что Катерина публично кается перед мужем и, доведенная до отчаяния деспотизмом Кабанихи, кончает жизнь самоубийством. В гибели Катерины Добролюбов видит "страшный вызов самодурной силе".

Большим мастером в создании женских образов, тонким знатоком женской души и сердца был И.С. Тургенев. Он нарисовал целую галерею изумительных русских женщин.

Подлинным певцом русской женщины был Н.А. Некрасов. Ни один поэт ни до Некрасова, ни после него не уделил столько внимания русской женщине. Поэт с болью говорит о тяжелой доле русской крестьянки, о том, что "ключи от счастья женского утеряны давно". Но никакая рабски-приниженная жизнь не сможет сломить гордость и чувство собственного достоинства русской крестьянки. Такова Дарья в поэме "Мороз, Красный нос". Как живой встает перед нами образ русской крестьянки, чистый сердцем и светлый. С большой любовью и теплотой пишет Некрасов о женщинах-декабристках, последовавших за своими мужьями в Сибирь. Трубецкая и Волконская готовы делить с мужьями, пострадавших за счастье народное, и каторгу, и тюрьму. Их не страшат ни бедствия, ни лишения.

Великий революционный демократ Н.Г. Чернышевский показал в романе "Что делать? " образ новой женщины Веры Павловны, решительной, энергичной, самостоятельной. Как страстно рвется она из "подвала" на "вольный воздух". Вера Павловна правдива и честна до конца. Она стремится облегчить жизнь очень многих людей, сделать ее прекрасной и необыкновенной. Вот почему многие женщины так зачитывались романом и стремились в своей жизни подражать Вере Павловне.

Л.Н. Толстой, выступая против идеологии демократов-разночинцев, противопоставляет образу Веры Павловны свой идеал женщины - Наташу Ростову из романа "Война и мир". Это одаренная, жизнерадостная и решительная девушка. Она, подобно Татьяне Лариной, близка к народу, к его жизни, любит его песни, деревенскую природу.

Женский образ и его изображение изменялись с развитием литературы. В разных направлениях литературы он был разным, но так как литература развивалась, то и углублялся психологизм; психологически женский образ, как и все образы, усложнялся и внутренний мир становился значительней. Если в средневековых романах идеал женского образа - это благородная добродетельная красавица и все, то в реализме идеал усложняется, и значительную роль приобретает внутренний мир женщины.

Женский образ ярче всего проявляется в любви, ревности, страсти; и, чтобы ярче выразить идеал женского образа, автор часто ставит женщину в условия, когда она полностью проявляет свои чувства, но, конечно, не только для изображения идеала, хотя это тоже играет роль.

Чувства женщины определяют ее внутренний мир, и часто, если внутренний мир женщины идеален для автора, он использует женщину в роли индикатора, т.е. ее отношение к тому или иному герою соответствует отношению автора.

Часто через идеал женщины в романе человек "очищается" и "рождается вновь", как, например, в романе Ф.М. Достоевского "Преступление и наказание".

В романах Достоевского мы видим множество женщин. Женщины эти разные. С "Бедных людей" начинается в творчестве Достоевского тема судьбы женщины. Чаще всего необеспеченной материально, а потому беззащитной. Многие женщины Достоевского унижены. И сами женщины не всегда чутки по отношению к другим, есть и просто хищные, злые, бессердечные женщины. Он их не приземляет и не идеализирует. Женщин у Достоевского нет счастливых. Но нет и счастливых мужчин. Нет и счастливых семей. Произведения Достоевского обнажают трудную жизнь всех тех, кто честен, добр, сердечен.

Крупнейшие русские писатели в своих произведениях показали целый ряд замечательных образов русских женщин, раскрыли во всем богатстве их душевные, нравственные и интеллектуальные качества, чистоту, ум, полное любви сердце, стремление к свободе, к борьбе - вот черты, характерные для образа русской женщины в русской классической литературе.

Что такое женственность? Это слово хотя бы раз в жизни слышал каждый человек, но вот значение его в полном смысле понимаю не все. Пожалуй, самые лучший ответ на этот вопрос звучит так: женственность – это наличие «женского» в женщине, девушке.

Литература, в особенности классическая, всегда отличается глубиной идей и образов персонажей. И женский персонаж, конечно же, просто не может не присутствовать, он есть в любом романе, в любой повести и в любом рассказе или произведении. И век от века образ этот меняется в зависимости от взглядов и воспитания каждого последующего поколения, а также от замыслов автора, его идеи.

Так как же формировались женские образы в художественной мировой литературе? Рассмотрим этот вопрос более подробно.

От классики прошлых веков до современности – становление женского образа в мировой литературе

Права, обязанности, поведение женщин меняются от века в век. Раньше - сто, двести лет - назад отношение к женщине было непохожим на отношение сегодняшнее, оно прошло через множество исторических событий и изменений. Соответственно, поменялся и женский образ в литературе.

Вопросом о том, что такое женственность, люди задались не так давно – в начале XVIII века, когда впервые была опубликована книга Руссо «Эмиль». Именно в «Эмиле» впервые говорилось о «новой женственности», и книга имела большой успех во многом благодаря этому. После нее и заговорили о женщинах не так, как прежде – по-новому.

В Европе тех времен произведения, подобные «Эмилю», находили живой отклик. Рассуждения о женщинах и женственности, конечно же, не могли не наложить отпечаток и на литературу.

"Коня на скаку остановит, в горящую избу войдет!" Женщины в русской классике

Русская литература отлична от остальной классики тем, что авторы всегда стремились ставить перед персонажами и читателями важные жизненные вопросы, заставлять искать пути их разрешения, ответы на них, предельно реалистично описывать окружающую действительность. Хорошо эта тема раскрыта в произведениях Некрасова.

Писатели выносили на суждение читателей то, что сопровождает человечество из века в век: людские чувства.

И женскому образу в русской классической литературе уделено особое значение. Писатели-классики стремились изобразить женскую суть, сложные женские переживания максимально реалистично. Он, женский образ, проходит сквозь всю русскую литературу с начала XVII века – образ сильный, гармоничный, горячий и правдивый.

Достаточно вспомнить «Слово о полку Игореве», главную героиню Ярославну. Этот прекрасный женский образ, наполненный лиризмом и красотой, великолепно иллюстрирует и общий образ женщины. Ярославна была самым настоящим воплощением верности и любви. В разлуке с супругом Игорем ее одолевает тяжелая печаль, но в то же время она помнит о своем гражданском долге: Ярославна глубоко скорбит о гибели Игоревой дружины. Она отчаянно взывает к природе с горячей просьбой помочь не только ее «ладе», но и всем его богатырям.

"Но я другому отдана; я буду век ему верна"

Еще один невероятный, запоминающийся и великолепный образ женщины воссоздал А. С. Пушкин в романе «Евгений Онегин» - образ Татьяны Лариной. Она буквально влюблена в русский народ, в русскую природу, в патриархальную старину, и эта ее любовь насквозь пронизывает все произведение.

Великий поэт создал женский образ в романе «Евгений Онегин» предельно простым и понятным, но цепляющим и уникальным. «Натура глубокая, любящая, страстная», Татьяна предстает перед читателем настоящей, живой и прекрасной в своей простоте, личностью цельной и сформированной.

О ее безответной любви к повесе Онегину знает только верная няня – больше ни с кем Татьяна не делится своими переживаниями. Но несмотря ни на что, она уважает супружеские отношения: «Но я другому отдана; я буду век ему верна».

Татьяна Ларина довольно серьезно относится к жизни и к своему долгу, хоть и любит она не мужа, а Онегина. У нее сложный душевный мир, очень глубокие и сильные переживания – все это в ней взрастила тесная связь с русской природой и русским народом. Татьяна предпочитает мучиться от своей любви, но не нарушать нравственных устоев.

Лиза Калитина

Мастером в создании неподражаемых женских образов был и И. С. Тургенев. Он создал целый сонм прекрасных женщин, среди которых есть и героиня «Дворянского гнезда» Лиза Калитина – девушка чистая, строгая и благородная. В ней воспитано глубокое чувство долга, ответственности, честности и открытости – то, что делает ее похожей на женщин Древней Руси.

Женские образы в романе «Дворянское гнездо» поражают своим великолепием и простотой – светлые и глубокие, они заставляют читателя живо сопереживать героям.

Шолоховская эпоха

Женские образы, что были написаны пером М. А. Шолохова, ничуть не менее самобытны и прекрасны. Можно даже сказать, что он создал целую эпоху, целый новый мир, в котором женщины играют далеко не второстепенную роль.

Михаил Александрович писал о революции, о войне, об изменах и интригах, о смерти и власти. Есть ли среди всего этого место женщине? Женские образы в "Тихом Доне" весьма неоднозначны. Если одни героини являются главными, то другие на первый взгляд не играют значительной роли – но все же без них, без их судеб, характеров и взглядов нельзя до конца понять все то, что писатель хотел донести до читателя.

М. А. Шолохов создавал и порой откровенно противоречивые женские образы. "Тихий Дон" – прекрасное тому доказательство.

Настоящие и живые

Значительную роль в успехе и популярности "Тихого Дона" сыграла жизненность – автор очень умело сплел художественный вымысел с реальностью. И тут стоит отметить, что без правдивых образов этого бы не получилось. В романе нет однозначно «плохих» и однозначно «хороших» персонажей, все они такие, каковы и настоящие люди – в чем-то отрицательные, в чем-то положительные.

Женские образы в романе "Тихий Дон" тоже достаточно трудно назвать строго положительными или строго отрицательными. Нет, шолоховские девушки самые что ни на есть обычные люди: со своими переживаниями, жизненным опытом, чувствами и характером. Они могут оступиться, совершить ошибку, они, каждая по-своему, реагируют на несправедливость или человеческую жестокость.

"Тихий Дон" является одним из самых популярных классических произведений именно благодаря настоящим, живым персонажам, в том числе женским образам в романе. Дон-батюшка формировал характер не только казаков, но и отчаянных казачек.

Непростая Аксинья

Любовная линия "Тихого Дона" строится на одном из самых ярких и впечатляющих женских персонажей – на Аксинье Астаховой. Ее образ в романе весьма противоречив. Если люди считают ее нехорошей, падшей женщиной, не имеющей ни совести, ни чести, то для Григория она – любящая, нежная, верная, искренняя, готовая пойти ради него на что угодно.

Аксинья – девушка с непростой судьбой и нелегкими отношениями с миром и людьми. Ее еще совсем молодой выдали замуж за казака Степана, однако этот союз не принес ей ничего – ни счастья, ни любви, ни детей. Аксинья невероятно красива, горда и упряма, всегда и во всем она отстаивает свои интересы, даже в своей «неправильной» с точки зрения общественности любви к парубку Григорию. Ее отличительной чертой является честность – вместо того чтобы скрывать правду ото всех, она предпочла открыто ее показать и стоять на своем до конца.

Такие разные судьбы, такие сложные судьбы

У каждой героини романа М. А. Шолохова "Тихий Дон" своя непростая судьба, свой характер. Если писать по нему сочинение, женские образы нельзя упускать, ведь они составляют немаловажную его часть и делают таким, какой он есть.

Все героини отличаются друг от друга. Если описанная выше Аксинья твердая, честная и гордая, то Дарья противоположно другая – подчас резкая, нетерпимая, любящая легкую жизнь и не желающая признавать какие бы то ни было правила. Она не желает подчиняться – ни обществу, ни его правилам, ее не интересуют домашние дела, семья и каждодневные обязанности. Дарья любит погулять, повеселиться, выпить.

А вот Ильинична, мать Петра, Дуни и Григория, являет собой настоящее воплощение хранительницы домашнего очага. На первый взгляд может показаться, что ее роль в романе довольно незначительна, но именно в этот образ Шолохов вложил всю многогранность понятия «мать». Ильинична не только хранит очаг, но и сохраняет саму семью, поддерживает спокойствие, мир и взаимопонимание.

Любовь к врагу

Гражданская война унесла много жизней и поломала много судеб. Не стала исключением и Дуня Мелехова. Свое сердце она отдала Михаилу Кошевому, который был другом семьи. На войне он предпочел встать на сторону большевиков, и именно от его руки погиб старший брат Дуни Петро. Григорий же вынужден пуститься в бега и прятаться от него. Но ни это, ни даже запрет матери не смогли заставить Дуню разлюбить Михаила – потому что настоящая казачка влюбляется только раз в жизни и любовь ее всегда верная и преданная. Михаил Кошевой, виновник гибели одного из членов семьи, становится ее законным супругом.

Женские образы войны вообще крайне неоднозначны. Можно пожалеть или даже полюбить врага – того, кто принес в дом горе. Невероятная стойкость и неприсущая женщине мужественность – вот что отличает женские образы в русской классической литературе.

Девушка с ореховыми глазами

Лизавета Мохова – дочь купца Сергея Мохова. Каждым эта девушка воспринимается по-разному. И если для кого-то Лиза невероятно хороша собой и умна, то на других она производит противоположное впечатление: неприятный взгляд и мокрые ладони.

Лизавету воспитывает мачеха, которая не особенно ее любит, и это так или иначе сказывается на девушке. Да и характер у мачехи не сахар: нервный. Лиза общается с поварихой, а та далеко не представляет собой образец благонравия и пристойности. Вследствие чего и Лиза становится довольно распущенной и фривольной девицей, и это в корне меняет ее жизнь.

Сочинение «Женские образы в романе «Тихий Дон» обязательно должно содержать в себе описание жизни Елизаветы Моховой. Сам автор М. А. Шолохов сравнивает девушку с кустом волчьей ягоды, показывая ее свободной и такой же опасной.

Роковая ошибка

Решившись пойти на рыбалку с Митькой Коршуновым, Лизавета совершает роковую ошибку. Парень, не сумев устоять, насилует ее, и по деревне мгновенно распространяются сплетни. Митька хочет жениться на Лизавете, но отец, Сергей Мохов, отсылает ее на учебу. И жизнь девушки идет, можно сказать, под откос. К 21 году Лиза становится окончательно распущенной и морально разложившейся. Она живет с врачом-венерологом, а после, устав от него, с легкостью меняет на казака Тимофея, предлагая тому жить вместе. Для тех времен, когда разворачивается действие романа "Тихий Дон", такое поведение считалось недопустимым и крайне осуждалось общественностью.

Но и Тимофея Лизавета терпит сравнительно недолго. Она находит свою прелесть в частой смене партнеров, а к отцу не испытывает искренней дочерней любви. Ей нужны от него только подарки и деньги. Любить, быть честной, открытой – не в характере Лизы. Ей свойственны совсем другие черты, такие, как самолюбие, зависть, злоба, грубость. Только свое мнение она считает единственно верным и не придает значение ничему другому.

Отправить свою хорошую работу в базу знаний просто. Используйте форму, расположенную ниже

Студенты, аспиранты, молодые ученые, использующие базу знаний в своей учебе и работе, будут вам очень благодарны.

Размещено на http://www.allbest.ru/

Глава 1. Введение. Тема образа женщины в русской литературе

Глава 2. Типы женских образов и стереотипы их поведения

Глава 3. Ярославна. Образ русской женщины-героини

Глава 4. А.С. Пушкин и его идеалы

Глава 5. Мир Островского. Трагедия женской души

5.1 Общественная роль женщины в XIX веке

5.1.1 Конфликт между "тёмным царством" и душевным миром Катерины

5.1.2 Девушка-бесприданница - товар, чью красоту разыгрывают в орлянку

5.2 Семья в творчестве Островского и место женщины в ней

5.2.1 Изображение Островским двух миров героини

5.2.2 Европеизированные отношения в семье ломают жизнь героини

5.3 Многогранность изображения Островским образа женщины XIX века

Глава 6. Иван Сергеевич Тургенев - художник жертвенных женщин

Глава 7. Гончаров рисует удивительные образы женщин

Глава 8. Карамзинская бедная Лиза - одна из самых первых женщин-страдалиц в русской литературе. Развитие типа

Глава 9. Тяжёлая доля русской крестьянки в произведениях Некрасова

Глава 10. Новая женщина - решительная и самостоятельная. Идеалы Чернышевского и Толстого

Глава 11. "Горячие сердца"

Глава 12. Положительные женские образы. Настоящее чувство любви

12.1 Особенность женской природы

12.2 Истина

12.3 "Мастер и Маргарита". Гимн женщине-вдохновительнице

Глава 13. Подводим итоги

Глава 14. Современная жизнь. Параллели

Список используемой литературы

Глава 1. Введение. Тема образа женщины в русской литературе

Роль женщины всегда зависела от того времени, в котором она жила. Женщина была и мебелью в доме, и прислугой в своей собственной семье, и властной хозяйкой своего времени и своей судьбы. И лично мне, как девушке, близка и интересна эта тема. В свои шестнадцать мне хочется найти своё место, понять своё предназначение в этом мире, чтобы, глядя на поставленные цели, достигать их. Естественно, меня заинтересовало, как же в литературе представлена роль женщины в обществе, как понимали её предназначение и как же русские писатели отвечали на этот сложный вопрос.

Наши писатели XIX века в своих произведениях часто описывали неравноправное положение русской женщины. "Доля ты! - русская долюшка женская! Вряд ли труднее сыскать ",- восклицает Некрасов. Писал на эту тему и Чернышевский, и Толстой, и Чехов, и многие другие. Прежде всего, писатели выражали в героинях свои мечты, свои надежды и сравнивали их с предрассудками, страстями и заблуждениями общества всей страны. Я много узнала о личности женщины, о её предназначении, месте, роли в семье и обществе. Литературные произведения - это глубокий океан, в который можно погрузиться в поисках ответа на вопросы души и сердца. Из этих творений поистине можно извлечь уроки, которые стоит, и даже необходимо, применять и в нашей сегодняшней повседневной жизни. Даже спустя столько лет все еще актуальны проблемы, которые ставили перед читателями авторы ещё в XIX веке.

Русская литература всегда отличалась глубиной своего идейного содержания, неустанным стремлением разрешить вопросы смысла жизни, гуманным отношением к человеку, правдивостью изображения. Русские писатели стремились выявить в женских образах лучшие черты, свойственные нашему народу. Только в русской литературе обращается так много внимания на изображение внутреннего мира и сложных переживаний женской души.

Разные женщины, разные судьбы, разные образы представлены на страницах художественной литературы, публицистики, живописи, скульптуры, на киноэкране. В русском фольклоре женщина выступает в самых разнообразных ипостасях тотема, древнеязыческого божества, нередко в роли воительницы, мстительницы, носительницы зла и доброй чаровницы, Богородицы, Царь-девицы, сестры, подруги, соперницы, невесты и т. д. Её образ бывает прекрасным и безобразным, чарующим и отталкивающим. Фольклорные мотивы, как известно, оказали влияние на все стороны развития литературы, искусства и культуры в целом. О соотношении злых и добрых начал в женщине говорят и пишут все, кто хоть как-то касался этого вопроса.

Глава 2. Типы женских об разов и стереотипы их поведения

В целом для русских мыслителей характерна выраженная Ф. М. Достоевским идея о сочетании в женщине "идеала Мадонны" и "идеала содомского", что, на мой взгляд, вполне близко к истине. Образ женщины реальной и созданной воображением творца можно обнаружить во всех жанрах и видах художественного творчества: от фольклора до самых современных проявлений культурной мысли. По мнению С. Н. Булгакова, "всякий подлинный художник есть воистину рыцарь Прекрасной Дамы". По мнению Бердяева, женщина вдохновляет мужчину к творчеству и через творчество тот стремится к целостности, хотя не достигает ее в земной жизни; "мужчина всегда творит во имя Прекрасной Дамы". Однако, как бы ни были многолики и неповторимы женские образы, представленные кистью художника, словом писателя или поэта, как бы утончённо они ни были воссозданы рукой мастера-ваятеля, чарующими звуками композитора, из всего бесчисленного арсенала звуков, тонов, полутонов, красок, слов можно выделить вполне определенные типы женских образов и стереотипы их поведения. Исследователи выделяют три стереотипа женских образов в русской литературе, которые "вошли в девичьи идеалы и реальные женские биографии". Первый - это образ "нежно любящей женщины, жизнь, чувства которой разбиты", второй - "демонический характер, смело разрушающий все условности созданного мужчинами мира", третий типический литературно-бытовой образ - "женщина-героиня". Характерная черта - "включенность в ситуацию противопоставления героизма женщины и духовной слабости мужчины". Эти три стереотипа мы берем за отправную точку в обнаружении различных типов женщин разных исторических периодов, сыгравших ту или иную роль в развитии культуры.

Один из типов вполне можно назвать традиционным. К нему относятся нежно любящие женщины, способные на самопожертвование ради других, у которых "всегда готов и стол и дом", которые свято хранят традиции прошлого. В понятие "традиционный" включается вовсе не традиционность, заурядность, обычность женщин этого типа, сколько привычный подход в определении женщины вообще: сострадательность, способность к сочувствию, сопереживанию, самопожертвованию. К этому типу, как мне кажется, в первую очередь можно отнести "женщину-хозяйку" и неотрадиционалисток, а также "крестовых сестер" (по определению Ремизова), "смиренниц".

Следующий тип представляет женщина-героиня. Это, как правило, женщины, постоянно преодолевающие какие-либо трудности, препятствия. Близка к этому типу и женщина-воин, неуёмная активистка, для которой основной формой деятельности является общественная работа. Домашняя работа, семья - далеко не главное в её жизни. К этому типу также причисляются советизированные женщины, руссофеминистки, феминистки по западному типу. В этот тип включены также "горячие сердца" (термин впервые употребил А.Н. Островский) и так называемые "пифагоры в юбках", "учёные дамы".

Третий тип женщин, как мне кажется, наиболее многообразный, неоднородный и в какой-то степени полярный, поистине совмещающий как "мадоннские", так и "содомские" начала - демонический, "смело нарушающий все условности, созданные мужчинами". Сюда можно отнести и женщину-музу, женщину-приз, а также эскеписток. На мой взгляд, интерес также представляют женщины, отличающиеся "демоническим характером", так называемые "роковые женщины". Этот "литературно-бытовой образ" наименее исследован в научной литературе по сравнению с типом женщины-героини (во всяком случае, в отечественной), если не считать отдельных журнально-газетных вариантов. В этом типе женщин, в свою очередь, можно обнаружить и другие подтипы, рассматривая стереотипы женских образов более позднего периода. Это, по терминологии русских классиков, "бесстыжие" (А. М. Ремизов) и "попрыгуньи" (А. П. Чехов).

Несмотря на определенную схему, характеризующую тот или иной тип женщины, конечно же, нельзя считать, как уже было отмечено, что какая бы то ни было классификация, система, схема дает основание жестко обозначить те или иные стороны женщины. Совершенно естественно, что любой тип предполагает наличие и других особенностей, однако определяющими можно считать качества, формирующие тот тип, к которому она относится. В процессе доклада мы рассмотрим подробнее каждый из выделенных типов.

Глава 3. Ярославна . Образ русской женщины-героини

Начиная с XII века, через всю нашу литературу проходит образ русской женщины-героини, с большим сердцем и пламенной душой. Достаточно вспомнить полный красоты и лиризма пленительный образ древнерусской женщины Ярославны. Она - воплощение любви и верности. Её печаль в разлуке с Игорем совмещается с гражданской скорбью: Ярославна переживает гибель дружины своего мужа и, обращаясь к силам природы, просит помочь не только её "ладе", но и всем его воинам. Её плач был слышен в Путивле, на городской стене, именно её, Ярославну, Евгений Осетров, исследователь древнерусской культуры, знаток древнерусской литературы, назвал "прекрасной, трогательной, героичной". Нельзя не согласиться с подобной оценкой. По его мнению, образ Ярославны мы находим в разных столетиях, что вполне справедливо. Во времена татарского ига ее звали Авдотьей Рязаночкой, в период Смутного времени - это Антонида, благословившая своего отца - Ивана Сусанина на ратный подвиг, в памятном 1812 году - это старостиха Василиса. Автор "Слова" сумел придать образу Ярославны необыкновенную жизненность и правдивость, он первый создал прекрасный образ русской женщины.

Гл ава 4. А.С. Пушкин и его идеалы

Его последователем стал А.С. Пушкин, нарисовавший нам незабываемый образ Татьяны Лариной. Татьяна - "натура глубокая, любящая, страстная". Цельная, искренняя и простая, она "любит без искусства, послушная влеченью чувства". О своей любви к Онегину она не говорит никому, кроме няни. Но своё глубокое чувство Татьяна сочетает с чувством долга к мужу:

Я вас люблю /к чему лукавить?/

Но я другому отдана,

И буду век ему верна.

Татьяне свойственно серьёзное отношение к жизни, к любви и к своему долгу, у неё сложный душевный мир.

Пушкин показал и другой, казалось бы, менее выдающийся образ скромной русской девушки. Это образ Маши Мироновой в "Капитанской дочке". Автор сумел показать и серьёзное отношение к любви, глубину чувства, которое она не умеет выразить красивыми словами, но верность которому сохраняет на всю жизнь. Она готова пойти на всё для любимого человека. Она способна пожертвовать собой для спасения родителей Гринева.

Глава 5. Мир Ост ровского. Трагедия женской души

Нельзя забыть и другой образ женщины, полный красоты и трагизма, образ Катерины в драме Островского "Гроза", в котором, по мнению Добролюбова, отразились лучшие черты характера русского народа, душевное благородство, стремление к правде и свободе, готовность к борьбе и протесту.

Александр Николаевич Островский по-настоящему открыл трагедию женской души в своих пьесах. В них нашли отражение самые животрепещущие вопросы современной ему действительности: углубление непримиримых социальных противоречий, тяжёлое положение тружеников, всецело зависящих от власти денег, бесправие женщины, господство насилия и произвола в семейных и общественных отношениях.

5.1 Общественная роль женщины в XIX веке

Жизнь любого человека нельзя представить вне какого-либо общества - будь то семья или городская община. В своих пьесах А. Н. Островский проводит путь женщины от городских знакомых до семьи. Он даёт нам полностью понять и представить общественную жизнь женщины в его время. Но не одна пьеса не копирует другую. Хоть "Гроза" и "Бесприданница" созданы одним автором, в них проявляются совершенно разные общественные взгляды.

5.1.1 Конфликт между "тёмным царс твом" и душевным миром Катерины

Город Калинов - провинциальный город, поэтому можно сказать, что в пьесе описание быта данного города есть часть описания быта вообще всей российской провинции. В быте можно отметить несколько моментов: это социальное, семейное и экономическое положение. Жители провинциального города живут замкнутой и чуждой общественным интересам жизнью, в неведении того, что творится в мире, в невежестве и равнодушии. Круг их интересов ограничен рамками домашних забот. За внешним спокойствием жизни кроются мрачные мысли, темный быт самодуров, не признающих человеческое достоинство. Распространённая социальная группа в обществе - это купцы. Их быт и нравы составляют основу быта провинции. Вообще о быте города можно сказать словами Кулигина: "Вот какой у нас городишко! Бульвар сделали, а не гуляют. Гуляют только по праздникам, и то один вид делают, что гуляют, а сами ходят наряд показывать. ... Бедным гулять некогда, у них день и ночь работа". По мнению Кулигина, провинциальное общество больно. И все это связано с отношениями в семье. Иерархия сильно сказывалась на отношениях в ней, а значит и на отношениях в обществе.

Яркими представителями "тёмного царства" являются Дикой и Кабаниха. Первый - законченный тип купца-самодура, смысл жизни которого заключается в том, чтобы любыми средствами сколотить капитал. Островский рисует Кабаниху как убежденную защитницу устоев "тёмного царства". Кабаниха горько сетует, чувствуя, как жизнь разрушает привычные для неё отношения: "Ничего-то не знают, никакого порядка. Проститься-то путем не умеют. Так-то вот старина-то и выводится. Что будет, как старики перемрут, как будет свет стоять, уж и не знаю. Ну, да уж то хорошо, что не увижу ничего". Под этой смиреной жалобой Кабанихи - человеконенавистничество, неразлучное с религиозным ханжеством.

Катерина попадает в среду, где лицемерие и ханжество очень сильны. Об этом ясно говорит сестра её мужа Варвара, утверждая, что на обмане у них "весь дом держится". И вот её позиция: "А, по-моему: делай, что хочешь, только бы шито да крыто было". "Грех не беда, молва нехороша!"- так рассуждают очень многие. Но не такая Катерина. В этом мире Диких и Кабаних Катерина - натура поэтическая, мечтательная, свободолюбивая. Мир её чувств и настроений сформировался в родительском доме, где она была окружена заботой и лаской матери. В атмосфере ханжества и назойливости, мелочной опеки конфликт между "тёмным царством" и душевным миром Катерины зреет постепенно. Катерина терпит лишь до поры. "А уж коли мне очень здесь опостылеет, так не удержать меня никакой силой. В окно выброшусь, в Волгу кинусь, не хочу здесь жить, так не стану, хоть ты меня режь!" - говорит она. Катерина предельно честный человек, она искренне боится согрешить, даже в мыслях изменить мужу. Но не найдя отзвука в сердце недалекого и забитого мужа, её чувства обращаются к человеку, непохожему на всех окружающих. Любовь к Борису вспыхнула с силой, свойственной такой впечатлительной натуре, как Катерина, она стала смыслом жизни героини. Вот эта-то борьба между долгом своим, как она его понимает, (а понимает, думаю, верно: мужу изменять нельзя) и новым чувством и ломает её судьбу. Катерина вступает в конфликт не только с окружающей средой, но и самой собой. В этом трагизм положения героини.

5.1.2 Девушка-бесприданница - товар, чь ю красоту разыгрывают в орлянку

Быт и нравы провинции в пьесе "Бесприданница" отличаются от быта "Грозы". Это связано с тем, что в пьесе "Бесприданница" Островский осветил узкий круг людей - провинциальных дворян и дельцов. Разговор, которым начинается пьеса, это разговор двух слуг. Они рассуждают о том патриархальном быте, правил которого строго придерживаются мещане и купцы г. Бряхимова ("по старине живем"): "От поздней обедни всё к пирогу да ко щам, а потом, после хлеба-соли, отдых".

Мир диких и кабаних в "Бесприданнице" претерпел существенные изменения. Здесь "значительные лица в городе" - европеизированные дельцы Мокий Пармёныч Кнуров и Василий Данилыч Вожеватов; невежественную Кабаниху сменила расчётливая Харита Игнатьевна, мать Ларисы Огудаловой, ловко торгующая красотой дочери. Здесь блистает барин - судовладелец Сергей Сергеевич Паратов (произошло сближение между торговым сословием и дворянством, некогда сторонившимся предпринимательства). Богатые люди в провинции отличаются между собой. Одни - щедрые (Паратов), а другие - скаредные (Кнуров). Купцы в "Бесприданнице" более нравственные люди, чем купцы из "Грозы". Это выражается прежде всего в отношении к другим людям. Это уважение, но не яростная злоба как у Дикого. Однако и здесь люди богатого сословия предпочитают общаться тоже с богатыми людьми. Но за внешним лоском этих хозяев жизни - тяжкое дыхание бессердечного мира, купли-продажи, циничного торга, беспощадного приобретательства. Главное для девушки в этом обществе - удачно выйти замуж, а это и умение развлекать гостей, и наличие приданого. Если одного из этих компонентов нет, то девушке ещё долго придется ждать своего счастливого дня.

И Кнурову, и Вожеватову безразлично то, что происходит в душе Ларисы, девушка-бесприданница для них является лишь товаром, её красоту они попросту разыгрывают в орлянку. Карандышев перед роковым выстрелом говорит Ларисе: "Они не смотрят на вас, как на женщину, как на человека... они смотрят на вас, как на вещь". И героиня соглашается, она, наконец, прозревает и понимает своё место в этом обществе: "Вещь... да, вещь! Они правы, я вещь, я не человек..." Выстрел Карандышева приносит ей избавление от страшной жизненной западни: ведь она уже была готова принять условия богача Кнурова: "...Уж теперь у меня перед глазами заблестело золото, засверкали бриллианты... Я не нашла любви, так буду искать золото". Смертельно раненая женщина благодарит убийцу, она не хочет жить в мире, в котором "ни от кого... не видела сочувствия, не слыхала тёплого, сердечного слова. А ведь так жить холодно". Золото - тот же омут, и в него уже была готова кинуться Лариса.

Так циничная и жестокая власть торгашеского мира убивает "горячее сердце" женщины, не нашедшей человека, достойного высоких чувств. В этом "тёмном царстве" красота - проклятие, красота - гибель, или физическая, или духовная.

5.2 Семья в творчестве Ос тровского и место женщины в ней

Общественное положение женщины имеет прямое непосредственное отношение к её роли в семье. Семья - это маленькая ячейка общества, и отношение, взгляды, пристрастия, заблуждения людей в обществе закономерно отражается на атмосферу в семье. Хоть между "Грозой" и "Бесприданницей" не очень большой временной промежуток, Островский показывает стремительное изменение отношений между матерью и дочерью, мужчиной и женщиной.

5.2.1 Изображени е Островским двух миров героини

В "Грозе" семейная сторона быта XIX века выражалась в том, что все люди жили по законам Домостроя. В семье существовала жесткая иерархия, то есть младшие подчинялись старшим. Обязанность старших - наставлять и поучать, обязанность младших - слушать наставления и беспрекословно подчиняться. Наблюдается одна примечательная вещь - сын должен любить мать больше, чем жену. Обязательно соблюдение всяческих многовековых обрядов, пускай даже смешно выглядящих. Например, Катерина должна была устроить "плач", когда Тихон уезжал по своим делам. Так же хотелось бы отметить бесправие жены в доме. Девушка до свадьбы могла гулять с кем угодно, как Варвара, но после свадьбы она принадлежала целиком и полностью только мужу, как Катерина. Измена была исключена, после неё к жене относились очень сурово, и она теряла вообще все права.

В пьесе Островский словами Катерины сравнивает две семьи как две жизни Катерины. В детстве она росла в зажиточном купеческом доме легко, беззаботно, радостно. Рассказывая Варваре о своей жизни до замужества, она говорит: "Я жила, ни об чем не тужила, точно птичка на воле. Маменька во мне души не чаяла, наряжала меня, как куклу, работать не принуждала, что хочу, бывало, то и делаю". Воспитываясь в хорошей семье, она приобрела и сохранила все прекрасные черты русского характера. Это чистая, открытая душа, не умеющая врать. "Обманывать-то я не умею; скрыть-то ничего не могу", - говорит она Варваре. А жить в семье мужа, не умея притворяться, невозможно.

Основной конфликт у Катерины - со свекровью Кабанихой, которая всех в доме держит в страхе. Философия Кабанихи - пугать и унижать. Её дочь Варвара и сын Тихон приспособились к такой жизни, создавая видимость послушания, но отводили душу на стороне (Варвара - гуляя по ночам, а Тихон - напиваясь и ведя разгульный образ жизни, вырвавшись из дома). Неспособность больше выносить гнёт свекрови и безразличие мужа толкает Катерину в объятья другого. По сути дела "Гроза" - двойная трагедия: сначала героиня, нарушая моральный закон ради личного чувства, признает высшую силу закона и подчиняется ей. Призывая закон супружеской верности, она вновь нарушает его, но уже не для того, чтобы соединиться с любимым, а для того, чтобы обрести свободу, заплатив за неё жизнью. Таким образом, автор переносит конфликт в сферу семьи. С одной стороны - властная деспотичная свекровь, с другой - молодая невестка, мечтающая о любви и счастье, которые неотделимы от свободы. Героиня драмы оказывается среди двух противоположных чувств: религиозный долг, боязнь согрешить, то есть изменить мужу, и невозможность продолжения прежний жизни из-за любви к Борису. Катерина следует за своим чувством. Но обман открывается, так как она, из-за своей чистоты и открытости, не способна сдерживать такой груз на душе. Впоследствии Островский подводит её к совершению ещё более страшного, смертного греха. Нежная и хрупкая девушка просто не способна вынести такого всеобщего презрения. "Куда теперь? Домой идти? Нет, мне что домой, что в могилу - всё равно. ... В могиле лучше. ... Так тихо! Так хорошо. Мне как будто легче! А об жизни и думать не хочется. ... И люди мне противны, и дом мне мой противен, и стены противны! ... Придёшь к ним, они ходят, говорят, а на что мне это? Ах, как темно стало! ... Умереть бы теперь..." - рассуждает Катерина в своём последнем монологе. В поисках умиротворения она решается на самоубийство. Добролюбов в своей статье "Луч света в темном царстве" скажет: "Она рвётся к новой жизни, хотя бы ей пришлось умереть в этом порыве... Возмужалое из глубины всего организма возникающее требование права и простора жизни".

5.2.2 Европеизированные отношен ия в семье ломают жизнь героини

В отличие от "Грозы", где преобладают народные мотивы, "Бесприданница" уже немного европеизирована. Но также Островский рисует нам картину жизни девушки до замужества. Эта картина является полной противоположностью девичьей жизни Катерины, в которой "маменька души не чаяла". Отношение Хариты Игнатьевны совершенно другое: "Ведь выдала же она двух. ... Огудалова разочла не глупо: состояние небольшое, давать приданое не из чего, так она живёт открыто, всех принимает... всегда полон дом холостых...". "Выдать-то выдала" мать своих дочерей, а за кого, что с ними потом сделается, даже и не тревожится: "Старшую увёз какой-то горец, кавказский князёк. Женился и уехал, да, говорят, не довёз до Кавказа-то, зарезал на дороге от ревности. Другая тоже за какого-то иностранца вышла, а он оказался совсем не иностранец, а шулер". Так и Ларису она хочет поскорее выдать за того, кто за "бесприданницу" посватается первым, "разве бы Харита Игнатьевна отдала за Карандышева, кабы лучше были".

В доме звучат романсы, Лариса играет на гитаре. Творческое начало героини направлено не на удовлетворение своих личных потребностей (утешиться, успокоиться, исполняя песню), а, наоборот, для удовольствия окружающих. Вообще, дом Огудаловых на фоне общего консерватизма выделяется более свободной формой общения, именно в нём появляются особенные отношения между мужчиной и женщиной. То есть знакомства, встречи у себя дома с мужчинами не были постыдными. В доме Огудаловых уже появляются танцы, только это выглядит очень и очень пошло. Меняются и нравственные нормы человека. Можно просить денег на подарок у незнакомого человека, при этом впоследствии не отдавая долг. Жена может изменить мужу, и при этом её не будет мучить совесть. В доме Карандышева Лариса, забыв все обещания и обязательства, бежит за Паратовым: (Паратов) "Я брошу все расчёты, и уж никакая сила не вырвет вас у меня; разве вместе с моею жизнью... Мы едем кататься по Волге - поедемте! - (Лариса) Ах! А здесь?... Едемте... Куда вам угодно". Таким образом, несомненно, огромное, а может и главное отличие быта и нравов "Бесприданницы" проявляется в том, что в обществе появляется раскрепощённость.

5.3 Многогранность изображения Островским образа женщины XIX века

В сорока оригинальных пьесах Островского из современной ему жизни практически нет героев-мужчин. Героев в смысле положительных персонажей, занимающих центральное место в пьесе. Вместо них у Островского героини - любящие, страдающие души. Катерина Кабанова - лишь одна из их множества. Её характер часто сравнивают с характером Ларисы Огудаловой. Основанием для сравнения являются любовные страдания, равнодушие и жестокость окружающих и, главное, гибель в финале.

Однако окончательного вывода сделать нельзя. Мнения людей разделяются: некоторые считают, что Островский в своих пьесах, а в частности в "Грозе" и "Бесприданнице", наделял своих героинь слабыми характерами; другие же - что героини пьес - сильные, волевые личности. Обе эти точки зрения имеют доказательства.

Действительно, Катерине и Ларисе можно присвоить как слабость, так и силу характеров. Некоторые считают, что самоубийство Катерины - не протест против старых устоев, а, наоборот, преклонение перед ними. Она, не имея больше сил противостоять "тёмному царству", выбрала самый простой путь - наложить на себя руки. Тем самым она сбросила с себя все обязательства и оковы. И тем более подтверждением слабости характера является то, что верующая девушка пошла на такой страшный, смертельный грех, как самоубийство, лишь потому, что ей стало трудно жить. Это не оправдание. Д.И. Писарев писал: "Вся жизнь Катерины состоит из постоянных противоречий, она ежеминутно даётся из одной крайности в другую..." И в нынешнее время существуют такие семьи, где свекровь берёт в свои руки всю власть, и молоденьким женам тоже приходится нелегко. Но ведь это не повод кончать жизнь таким образом. Настоящим протестом могла бы являться борьба с этими предрассудками прошлого, но борьба, ведущаяся не посредствам смерти, а посредствам жизни! Лариса же, наоборот, понимая безрассудность такого шага, решает жить дальше, всеми силами, несмотря ни на что, добиться счастья на своем веку. И лишь судьба избавляет её от страданий жестокого мира. Но не все читатели и критики придерживаются такого мнения! Существует и совершенно противоположная точка зрения.

Многие критики вступали в жестокие споры, желая доказать, что Островский рисовал существенно другие характеры, желая показать силу Катерины Кабановой и несостоятельность образа Ларисы Огудаловой. Они говорят, что только сильный человек способен покончить жизнь самоубийством. Таким поступком Катерина обратила внимание людей на ту ужасную обстановку, в которой они жили: "Хорошо тебе, Катя! А я-то зачем здесь один остался жить на свете да мучаться!" Добролюбов говорил: "Всякий внешний диссонанс она старается сгладить... всякий недостаток покрывает из полноты своих внутренних сил..." О Ларисе же можно сказать, что у неё нет целостности характера как у Катерины. Казалось бы, образованная и культурная Лариса должна была выразить хоть какой-то протест. Но нет, она слабая натура. Слабая не только для того, чтобы убить себя, когда всё рухнуло и всё стало постыло, но даже для того, чтобы хоть как-то противостоять глубоко чуждым ей нормам жизни, которая кипит вокруг неё. Не быть игрушкой в чужих, грязных руках.

Глава 6. Иван Сергеевич Турген ев - художник жертвенных женщин

Большим мастером в создании женских образов, тонким знатоком женской души и сердца был И.С. Тургенев. Он нарисовал целую галерею изумительных русских женщин. Жертвенность присуща всем тургеневским героиням. В его романах воссоздано множество целостных образов, как любят определять литературоведы, героинь с характером смиренниц и жертвенных женщин. В начале романа "Дворянское гнездо" мы увидим портрет Лизы Калитиной, стоящей в белом платье над прудом в имении Лаврецкого. Она светлая, чистая, строгая. Чувство долга, ответственности за свои поступки, глубокая религиозность сближают её с женщинами Древней Руси. В конце романа пожертвовавшая своим счастьем Лиза в монастыре тихо пройдет мимо Лаврецкого, не взглянув на него, только дрогнут ресницы. Но Тургенев дал образы и новых женщин: Елены Стаховой и Марианны. Елена - "необыкновенная девушка", она ищет "деятельного добра". Она стремится выйти из узких рамок семьи на простор общественной деятельности. Но условия русской жизни того времени не допускали для женщины возможности такой деятельности. И Елена полюбила Писарева, который всю жизнь посвятил делу освобождения своей родины. Он увлёк её красотой подвига в борьбе за "общее дело". После его смерти Елена остается в Болгарии, посвящая свою жизнь святому делу - освобождению болгарского народа от турецкого ига. И это далеко не полный перечень имен женщин-смиренниц и горячих сердец в произведениях И. С. Тургенева.

Глава 7. Гончаров рисует удивительные образы женщин

Мотивы Тургенева продолжает И. А. Гончаров, который в своих обыкновенных историях повествует об обыкновенном для русской действительности течении жизни. Писатель рисует удивительные, но, в сущности, тоже обыкновенные на фоне русской жизни образы женщин, способных смиренно и героически идти на жертвы ради благополучия других. В романе "Обыкновенная история" автор знакомит читателя с Лизаветой Александровной, которая окружает душевной заботой и материнским теплом младшего Адуева, будучи сама далеко не счастливой. Материнское чувство, дружескую привязанность, внимание она всецело отдает Саше, племяннику мужа. И лишь в финале станет очевидной ее собственная тоска, болезнь, кризис всей жизни. По-гончаровски медлительно описывается обыкновенное явление: медленная гибель женской души, готовой на самопожертвование, но не понятой даже близкими людьми.

Глава 8. Карамзинская "Бедная Лиза" - одна из самых первых женщин-страдалиц в ру сской литературе. Развитие типа

женский образ русская литература

Как правило, в критической литературе образы, представленные писателями русской литер атуры, относят к идеалу женского характера, наполненного высокой одухотворенной красотой. По мнению многих литературоведов, тип женщины-страдалицы, молчаливо несущей свой крест, свою неразделенную любовь, хотя и нередко ответную, готовую на самопожертвование, берет свое начало с карамзинской "Бедной Лизы". Судьба бедной Лизы, "пунктирно намеченная Карамзиным", достаточно тщательно прописана в русской литературе. Это сочетание греха и святости, искупление своего греха, жертвенность, в определенной степени мазохизм можно обнаружить во многих героинях русской литературы.

Философско-этические концепции, вольно или невольно заложенные автором в этом на первый взгляд сугубо сентиментальном произведении, получат свое развитие и в литературе более позднего времени. В какой-то степени это и пушкинская Татьяна Ларина, и героиня повести "Станционный смотритель". Правда, обольщение Дуни гусаром Минским обернулось трагедией для ее отца - Самсона Вырина. Однако весь ход повествования почему-то наводит на мысль, что Минский бросит Дуню, сделает её несчастной, упоение радостями - недолговечно. Впрочем, в финале мы уже видим её несчастье вследствие смерти отца. Мотив самоубийства заменен мотивом крайнего социального унижения.

Тень бедной Лизы можно обнаружить в большинстве произведений Ф. М. Достоевского. Даже смысловые составляющие этого словосочетания (бедная Лиза) проходят через все творчество писателя: "Бедные люди", "Униженные и оскорбленные", "Преступление и наказание" и др. Достаточно часто в его произведениях встречается имя Лиза. Лизавета Ивановна, жертва Раскольникова, в какой-то мере крестовая сестра Сонечки Мармеладовой.

В "Очарованном страннике" Н. С. Лескова, глубоко философском произведении, ещё один из вариантов "бедной Лизы". Красавица-цыганка Грушенька, почувствовав, что "не мила стала" князю, некогда влюбленному в нее, уговорами и хитростью вынуждает героя лишить её, нелюбимую, жизни, заставляя тем самым другого "за неё отстрадать и её из ада выручить". Подобный карамзинскому мотив очевиден и в стихотворении А. Блока "На железной дороге", и в некрасовской "Тройке". Строки блоковского стихотворения можно рассматривать как своеобразное обобщение женской российской судьбы крестовой сестры:

Не подходите к ней с вопросами,

Вам всё равно, а ей - довольно:

Любовью, грязью иль колёсами

Она раздавлена - всё больно.

Глава 9. Тяжёлая доля русской крест ьянки в произведениях Некрасова

Подлинным певцом русской женщины был Н.А. Некрасов. Ни один поэт ни до Некрасова, ни после него не уделил столько внимания русской женщине. Поэт с болью говорит о тяжелой доле русской крестьянки, о том, что "ключи от счастья женского утеряны давно". Но никакая рабски-приниженная жизнь не сможет сломить гордость и чувство собственного достоинства русской крестьянки. Такова Дарья в поэме "Мороз, Красный нос". Как живой встаёт перед нами образ русской крестьянки, чистый сердцем и светлый. С большой любовью и теплотой пишет Некрасов о женщинах-декабристках, последовавших за своими мужьями в Сибирь. Трубецкая и Волконская готовы делить с мужьями, пострадавшими за счастье народное, и каторгу, и тюрьму. Их не страшат ни бедствия, ни лишения.

Глава 10. Новая женщина - решительная и самостоятельная. Идеалы Че р нышевского и Толстого

Наконец, великий революционный демократ Н.Г. Чернышевский показал в романе "Что делать?" образ новой женщины Веры Павловны, решительной, энергичной, самостоятельной. Как страстно рвётся она из "подвала" на "вольный воздух". Вера Павловна правдива и честна до конца. Она стремится облегчить жизнь очень многих людей, сделать ее прекрасной и необыкновенной. Она - настоящая женщина-героиня. В русской литературе истоки этого типа идут именно от Чернышевского, от Веры Павловны Кирсановой, с её мастерскими и многочисленными снами о светлом будущем, которое обязательно наступит, если женщина роль хранительницы домашнего очага поменяет на роль женщины-воина (по терминологии Весельницкой). Многие женщины того времени зачитывались романом и стремились в своей жизни подражать Вере Павловне.

Л.Н. Толстой, выступая против идеологии демократов-разночинцев, противопоставляет образу Веры Павловны свой идеал женщины - Наташу Ростову /"Война и мир"/. Это одаренная, жизнерадостная и решительная девушка. Она, подобно Татьяне Лариной, близка к народу, к его жизни, любит его песни, деревенскую природу. Толстой подчеркивает в Наташе практичность и хозяйственность. При эвакуации из Москвы в 1812 году она помогает взрослым укладывать вещи, дает ценные советы. Патриотический подъем, который пережили все слои русского общества при вступлении армии Наполеона в Россию, охватил и Наташу. По её настоянию подводы, предназначенные для погрузки имущества, были освобождены для раненых. Но жизненные идеалы Наташи Ростовой не сложны. Они лежат в семейной сфере.

Глава 11. "Горячие сердца"

В русской классической литературе мы найдем и несколько иные идеалы героинь, так называемые "горячие сердца", рушащие привычные нормы женского поведения. Подобные образы наиболее наглядно представлены в произведениях русского драматурга второй половины XIX века А. Н. Островского. В его пьесах выведены такие яркие и несколько непривычные для стереотипов женского поведения героини, как Лариса Огудалова, Снегурочка, Катерина, отличающиеся неукротимым стремлением к воле, свободе, самоутверждению. Близка к героиням Островского и Грушенька из повести Н.С. Лескова "Очарованный странник", Саша из драмы А. П. Чехова "Иванов". "Крестовых сестёр", "горячие сердца" и в то же время героинь мы видим на страницах произведений Н. А. Некрасова. "Русские женщины" писателя-демократа - это обобщенный образ женщины-героини, женщины-смиренницы, крестовой сестры и горячего сердца.

Глава 12. Положительные женские образы. Настоящее чувство любви

Положительные женские образы в русской литературе, в отличие от мужских, практически лишены какой-либо эволюции и при всём их художественном своеобразии имеют некий общий знаменатель -- им свойственны общие черты, соответствующие традиционным представлениям о положительных качествах национального характера русской женщины.

Это основополагающее свойство всей нашей культуры, в которой женский характер рассматривается по преимуществу как идеальный, в далёкой от совершенства реальности.

В русской классической литературе положительные черты женского характера жёстко детерминированы народными представлениями об обязательном наличии у женщины нравственных качеств, свойственных скорее идеалу, нежели реальному человеку. Этим во многом объясняется то реальное унижение, которое испытывала и продолжает испытывать русская женщина со стороны общества на протяжении всей его истории. С другой стороны, как мы видим в творчестве Л.Н. Толстого, в нравах и обычаях народной жизни закрепляется и живёт только то, что позволяет народам выжить и сохранить свою национальную самобытность. Таким образом, идеальный женский характер в реальной действительности оказывается не только возможным, но и существующим. Любое несоответствие идеалу является отнюдь не доказательством его жизненной несостоятельности. Если женщина несчастлива в реальном мире, то это означает только то, что мир этот плох и несовершенен.

Именно нравственные категории являются основой положительных качеств женского характера: при внешней непохожести и зачастую полярности поведения у Татьяны Лариной, Сони Мармеладовой, Наташи Ростовой, Катерины Кабановой, Матрёны Тимофеевны и других они одинаковы и могут быть перечислены конкретным списком. Первыми, то есть главными, в этом списке обязательно будут верность, доброта, жертвенность, стойкость, трудолюбие, скромность... Но понятие любви в виде права на свободное волеизъявление, с точки зрения народной морали в этом списке занимает одно из последних мест и служит чаще всего поводом для осуждения.

Это объясняется тем, что в национальном сознании любовное женское чувство обязательно связано с самопожертвованием и переподчинением чувству долга, а чувственная страсть изначально осуждается как нечто противостоящее нравственному служению высшим ценностям, требующему отказа от личного благополучия.

Настоящее чувство любви, без реализации которого женщина по природе своей счастлива быть не может, в народном сознании и в литературе обязательно детерминировано нравственным служением высшей цели, под каковой может подразумеваться как революционная идея изменения общества, так и идея религиозная, то есть идея просветления якобы тёмной -- инстинктивно-чувственной -- женской природы под воздействием идеала высшей нравственности -- то есть Иисуса Христа, согласно традициям русского православия. Можно как угодно относиться к представлениям о женской природе как изначально затемнённой (в любой религии это закреплено на уровне аксиомы), можно проигнорировать женские образы русской литературы, созданные под воздействием идеи революционного служения, превращающей женщину в “товарища”, но обе эти полярности имеют общий знаменатель, определивший главную точку зрения на героиню в литературе XIX века, согласно которой женщина становилась идеалом лишь на пути нравственного просветления -- то есть под воздействием некоего внешнего источника света. В справедливости этого утверждения легко убедиться, вспомнив Катерину Кабанову, Соню Мармеладову и даже Ниловну из романа М.Горького.

Вообще, в искусстве представления о положительном женском характере во многом обусловлены традициями Средневековья с его культом рыцарского служения Прекрасной Даме. Само по себе это не плохо, а даже весьма благодатно для искусства. Только вот истинная женская природа в таком искусстве игнорируется и подменяется. Средневековый канон почитания Прекрасной Дамы подчинён строгой иерархии ценностей, которым женщина должна соответствовать и которые определяются законами конкретной логики.

12.1 Особенность женской природы

Между тем основное свойство женской природы -- это способность просветляться через любовь даже при отсутствии внешних источников света. Более того -- даже не углубляясь в вопросы веры и безверия, -- допустимо предполагать, что именно сердце любящей женщины является единственным источником света высшей нравственности в затемнённой реальности, что опять-таки отмечено в нашей литературе, начиная от образа Февронии Муромской. Эта точка зрения на идеальный женский характер ближе к истине, чем та, о которой говорилось выше. Но понятнее для читательского восприятия она могла стать только в веке двадцатом. После Владимира Соловьёва, Евгения Трубецкого, Николая Бердяева, поэтов Серебряного века, на трагическом фоне российской истории...

"Что тебе Бог даёт?" -- спрашивает Раскольников. "Всё!" -- отвечает Соня. Всё -- это что, если Бога нет? Примерно в такой логике рассуждает Раскольников и про себя называет Соню юродивой. С позиции рациональной логики он абсолютно прав: Соня, пожертвовав собою, себя напрасно погубила и никого не спасла. Мир существует по своим -- вполне материалистическим -- законам, игнорировать которые, надеясь на чудо, -- наивно или глупо. Только чудо это, благодаря Соне происходит! Вера в Бога на эзотерическом уровне сознания -- это вера в Абсолютный Идеал истины, добра, любви и милосердия. Безоговорочно, вопреки всему сохраняя веру в сердце своём и жертвуя всем без остатка, Соня являет миру нравственный идеал в себе, осуществляя право на чудо божественного спасения сначала через нравственное “выпрямление” Лебезятникова, а затем и возрождение погибающего Раскольникова, поверившего в Соню, безграничное милосердие которой выступает как основополагающая часть естественной женской природы на уровне инстинкта. И Свидригайлов погибает не только потому, что самоубийство для него -- естественное и справедливое возмездие за извращение своей -- изначально нравственной! -- человеческой природы, но и потому (прежде всего потому), что Дуня ему, по понятным причинам (понятным опять-таки с позиции разума, а не чувства!) в милосердии и любви отказывает.

По тем же причинам страшной двойной смертью погибает Михаил Берлиоз, знающий правду: “Нет ни одной восточной религии... в которой, как правило, непорочная дева не произвела бы на свет Бога...” -- но пытающийся интерпретировать её в угоду рациональным логическим теориям, тем самым отказываясь верить в Истину.

12.2 Истина

Истина непознаваема, недоступна для человеческого разума из-за относительности всех научных методов познания и ограниченности срока человеческой жизни. Но чувственное восприятие Истины в полном объёме возможно как откровение -- через категории этические и эстетические, изначально присущие человеческому сознанию как чувство восприятия красоты, если, конечно, это чувство развито, а не искажено или извращено фактами: доброе не может быть безобразным, а где нет красоты, там нет и Истины. Поэтому женская чувственность и чувствительность -- это и есть кратчайший путь восприятия Истины. Более того, нельзя почувствовать то, чего нет, и женщина, воплощая в себе прекрасные черты, несёт Истину в себе. Любая женщина бывает прекрасной, когда её любят... Значит, мужчина способен воспринять Истину через любовь к женщине: Онегин -- в Татьяне, Раскольников -- в Соне, Пьер -- в Наташе, Мастер -- в Маргарите.

12.3 "Мастер и Маргарита" . Гимн женщине-вдохновительнице

Если обратиться к ХХ веку, то можно обнаружить огромное количество художественных произведений, где пели хвалу женщинам-вдохновительницам. Гимн женщине-музе дан в удивительно проникновенном и глубоко философском романе М. А. Булгакова "Мастер и Маргарита". И это вполне закономерно. Биографы жизни и творчества писателя говорят о трогательно гармоничной и почти фантастической истории любви, о неземных, почти "книжных" отношениях Елены Сергеевны и Михаила Афанасьевича Булгаковых. С 1923 года и до последних дней жизни писателя Булгаковы были счастливы настолько, насколько возможно быть счастливыми в "земном" понимании этого слова. Эта высокая любовь питала творчество одного из самых ярких русских писателей ХХ века, именно благодаря ей родился на свет блистательный памятник недосягаемой вечной гармонии "мастера" и обыкновенно-необыкновенной женщины - "Мастер и Маргарита".

По художественной выразительности образ булгаковской Маргариты равен лучшим женским образам предыдущего столетия, хотя на первый взгляд может показаться, что он вроде бы разрушает сложившуюся в XIX веке стройную концепцию идеального женского характера. Именно то, что Маргарита не вмещается в эту концепцию, представляется обстоятельством замечательным и опять-таки требующим особого, метафизического или даже мистического осмысления, иначе восприятие этого образа упрощается до трафаретно назидательного, что неизбежно приводит к неполному и упрощённому восприятию всего романа.

Более того, к сожалению, приходится констатировать, что в сознании современных школьников откровение Ф.М. Достоевского: “Красота спасёт мир” -- звучит всё-таки как штамп: в современной действительности тип поведения и характер, подобный Соне Мармеладовой, раскрывающие смысл приведённых выше слов, абсолютно невозможны. Поэтому: “Сонечка! Вечная Сонечка пока мир стоит...” -- но в мире, который рушится и в котором люди, забыв Бога, предались власти дьявола, “хозяйкой на балу у сатаны” непременно должна быть Маргарита... Потому что только истинная красота, перед которой дьявол бессилен, может спасти мир. Если его ещё можно спасти.

Булгаков был великолепным художником. Мало кому так удавалось показать любовь - то самое чувство, в восторг от которого приходит вся общественность на протяжении двух тысяч лет.

Отвлечёмся на миг от сатирической структуры романа. Забудем про могущественного Воланда и его соратников, про таинственные происшествия, нахлынувшие на Москву, пропустим прекрасную вставную «поэму» о Понтии Пилате и Иисусе из Назарета. Просеем роман, оставив бытовую реальность.

Это было всегда: жаркая Москва, чуть зеленеющие липы, высокие дома, окаймляющие Патриаршие пруды. Счастье и полёт, залитые рассветным солнцем улицы и крыши. Пропитанный ветром перемен воздух и солнечно-бирюзовое небо.

Там увидели себя двое.

Мастер и Маргарита. Когда-то они нашли друг друга среди бесконечных мгновений, смены чисел, сирени, клёна и запутанности узких улочек Старого Арбата. Женщина в чёрном весеннем пальто, несшая в руках «отвратительные, тревожные жёлтые цветы», и мужчина в сером костюме. Они встретились и пошли рядом. В жизнь. В свет. Их видели фонари и крыши, улицы знают их шаги, а падающие звёзды помнят всё, что должно сбыться для них на поворотах времени.

Героя поражает не столько красота Маргариты, сколько «необыкновенное, никем не виданное одиночество в глазах». Чего ей не хватает в жизни? Ведь она имеет молодого и красивого мужа, который к тому же «обожал свою жену», живёт в шикарном особняке, не нуждается в деньгах. Что же нужно было этой женщине, в глазах которой горел непонятный огонь? Неужели он, Мастер, человек из убогой подвальной квартиры, одинокий, замкнутый? И на наших глазах произошло чудо, столь красочно описанное Булгаковым: «Любовь выскочила перед нами, как из-под земли выскакивает убийца в переулке, и поразила нас сразу обоих».

Эта женщина стала не просто тайной женой Мастера, а его Музой: «Она сулила славу, она подгоняла его и вот тут-то стала называть мастером».

Итак, скромный, почти нищенский быт и яркие чувства. И творчество.

Наконец, плоды этого творчества доведены до литературной общественности столицы. Той самой общественности, которая устраивала травлю самого Булгакова: кто из зависти к его таланту, кто по наущению "компетентных органов". Реакция естественна -- ушаты грязи, замаскированной под "доброжелательную" критику.

Булгаков пытается донести до нас мысль о том, что понять истинную любовь и красоту невозможно, не зная ненависти и безобразия. Может быть, именно злу и страданиям мы обязаны тем, что в сравнении с ними познаём добро и любовь. Всё познаётся в сравнении: «Что бы делало твоё добро, если бы не существовало зла, и как бы выглядела земля, если бы с неё исчезли тени?»

У Мастера депрессия. Его помещают в психоневрологическую больницу. Маргарита в полном отчаянии, она готова продать душу дьяволу, чтобы вернуть любимого.

Вот такая типичная для того жестокого времени, простенькая история. Все остальное -- воображение. Воображение, воплощенное в реальность. Исполнение желаний.

И совсем не странно, что справедливость восстанавливает не Бог, а чёрные силы, низвергнутые с небес, но оставшиеся ангелами. Те, кто чтит светлого мученика Иешуа, кто может оценить высокие чувства и высокий талант. Не странно, потому что Россией уже правят "нечистые" самого низкого пошиба.

Именно Любовь к Мастеру озаряет дорогу, ведущую Маргариту к Воланду. Именно Любовь вызывает уважение Воланда и его свиты к этой женщине. Перед Любовью бессильны самые темные силы -- они или подчиняются ей, или уступают ей дорогу.

Реальность жестока: чтобы воссоединиться душами, надо покинуть тела. Маргарита с радостью, как обузу, как старое белье, сбрасывает тело, оставляя его убогим выродкам, управляющим Москвой. Усатым и безусым, партийным и беспартийным.

Теперь она свободна!

Любопытно, что Маргарита «появляется» лишь во второй части. И сразу следует глава «Крем Азазелло»: «Крем легко мазался и, как показалось Маргарите, тут же испарялся». Тут особенно ярко проявляется мечта писателя о свободе. Сатира перерастает в аллегорию. Поступки Маргариты-ведьмы отчасти мстительны, они выражают брезгливое отношение Булгакова к тем приспособленцам, которые заняли теплые места в писательской мастерской, к литературным приспособленцам. Тут можно найти сходство с «Театральным романом» -- прототипы, осмеянные Булгаковым, среди писателей и среди театралов конкретны и давно установлены.

Начиная с этой главы, фантасмагория нарастает, но тема любви звучит все сильнее, а Маргарита уже не просто влюбленная женщина, она -- королева. И она пользуется королевским саном, чтобы прощать и миловать. Не забывая о главном -- о Мастере. Для Маргариты любовь тесно связана с милосердием. Даже став ведьмой, она не забывает о других. Поэтому её первая просьба о Фриде. Покорённый благородством женщины, Воланд возвращает ей не только любимого, но и сожжённый роман. Ведь настоящая любовь и истинное творчество не подвластны ни тлению, ни огню.

Подобные документы

А.С. Пушкин как великий поэт и писатель XIX века, его место в русской литературе. История написания поэмы "Евгений Онегин", анализ ее основных образов и отклики критиков. Специфичность и оценка образа Татьяны, его отличия от женских образов того времени.

реферат , добавлен 14.01.2011


Сновидение как прием раскрытия личности персонажа в русской художественной литературе. Символизм и трактовка снов героев в произведениях "Евгений Онегин" А. Пушкина, "Преступление и наказание" Ф. Достоевского, "Мастер и Маргарита" М. Булгакова.

реферат , добавлен 07.06.2009


Тема любви в мировой литературе. Куприн-певц возвышенной любви. Тема любви в повести А. И. Куприна "Гранатовый браслет". Многоликость романа "Мастер и Маргарита". Тема любви в романе М. А. Булгакова "Мастер и Маргарита". Две картины смерти влюбленных.

реферат , добавлен 08.09.2008


Главенствующие понятия и мотивы в русской классической литературе. Параллель между ценностями русской литературы и русским менталитетом. Семья как одна из главных ценностей. Воспеваемая в русской литературе нравственность и жизнь, какой она должна быть.

реферат , добавлен 21.06.2015


Анализ мотивов и образов цветов в русской литературе и живописи XIX-ХХ вв. Роль цветов в древних культах и религиозных обрядах. Фольклорные и библейские традиции как источник мотивов и образов цветов в литературе. Цветы в судьбе и творчестве людей России.

курсовая работа , добавлен 27.07.2010


Женщины в жизни и судьбе А.И. Куприна. Духовное возвышение и моральное падение женщины в любви. Повести о предательстве, коварстве, лжи и лицемерии в любви. Некоторые художественно-психологические средства создания женских образов в прозе А.И. Куприна.

дипломная работа , добавлен 29.04.2011


Система образов и сюжетные линии романа "Мастер и Маргарита". Философия Ноцри, любовная, мистическая и сатирическая линии. Понтий Пилат и Иешуа Га-Ноцри. Воланд и его свита. Идеальный образ жены гения. Понимание писателя и его жизненного предназначения.

презентация , добавлен 19.03.2012


Основные черты концепции женственности в русской культуре. Особенности отражения национальной концепции женственности в женских образах романа М. Шолохова "Тихий Дон" и их связи с национальной русской традицией в изображении женщины в литературе.

дипломная работа , добавлен 19.05.2008


Художественное осмысление взаимоотношений человека и природы в русской литературе. Эмоциональная концепция природы и пейзажных образов в прозе и лирике XVIII-ХIХ веков. Миры и антимиры, мужское и женское начало в натурфилософской русской прозе ХХ века.

реферат , добавлен 16.12.2014


Зарождение и развитие темы "лишнего человека" в русской литературе в XVIII веке. Образ "лишнего человека" в романе М.Ю. Лермонтова "Герой нашего времени". Проблема взаимоотношений личности и общества. Появление первых национальных трагедий и комедий.